Победить Страх

Потом приснился продуктовый магазин. В магазине я купил то ли пачку печенья, то ли толстенную шоколадину в пачке от печенья, то ли вообще не знаю что в пачке не знаю от чего. Я развернул обёртку и стал есть это непонятное что-то, но снова не почувствовал никакого вкуса. Что бы я ни ел, чувствовал лишь голод.

В самом конце приснилось, что я дома, что у нас обед. Мама приготовила картошку с жареным мясом. Я даже запах почувствовал… и проснулся.

В палатке было уже светло. Свет пробивался через маленькое окошко, затянутое прозрачной плёнкой. Ни Кирилла, ни Вовки, ни Тимки, ни Артёма в палатке не было. Снаружи и правда доносился запах мяса и ещё чего-то вкусного.

Поднялся я с трудом, потому что сильно болели ноги. Это потому, что мы весь предыдущий день были в пути. Причём болели у меня не только ноги, а вообще всё, что могло болеть. Болело даже то, что болеть не могло. Мне, например, казалось, что болят даже кроссовки, которые я только что натянул на ноги.

Я вышел из палатки и увидел Тимура, Вовку, Артёма и Кирилла. Вовка и Кирилл что-то варганили в неизвестно откуда взявшемся котелке, висящем над костром. Тимка с Артёмом сидели на камнях и о чём-то разговаривали. Запах шёл из котелка, в котором что-то варилось.

Котофей тоже был там. Он, неожиданно растолстевший, со страдальческим выражением морды полусидел-полулежал, привалившись спиной к большому камню. Временами Котофей мученически взмявкивал.

— Выспался? — спросил Кирилл.

— Что-то фигово, — отвечаю. — И вообще, болит всё после вчерашнего.

Кирилл мне говорит:

— Плохо, что не выспался.

Котофей:

— О-о-ой, мяу. Брю-у-ухо.

А Тимка:

— Сань, что не выспался, это плохо, а вот то, что болят мышцы — это хорошо.

— Хорошо?! Что болит — хорошо?! Как может быть хорошо, когда болит?!

— Да, хорошо. Это тренировочный эффект. К вечеру пройдёт, ну, или завтра утром.

— Что ещё за тренировочный эффект? — спрашиваю. А мне Кирилл говорит:

— Это значит, что когда всё пройдёт, ты станешь сильнее и выносливее. Так что не бойся. Это всё нормально. Знаешь, у начинающих спортсменов после первой тренировки тоже мышцы болят. Это из-за того, что в мышцах накапливается молочная кислота. Потом молочная кислота рассасывается, а мышцы становятся сильнее.

Умеет же Кирилл всему находить научное объяснение и растолковывать, что да как. Да ещё и рассказывает как по книжке. Мне-то без разницы, какая там кислота — молочная, кефирная, зефирная… Главное, что болит всё. Ну ладно, не стал я больше жаловаться. Меня в тот момент больше другое заботило. Я и спросил:

— А что это вы варите?

А Вовка:

— Что ли не понял? Похавать готовим.

Котофей простонал:

— Ой, мяу, не могу-у-у, — а Кирилл Вовке:

— Вовчик, получишь у меня сейчас. Ты когда по-русски говорить будешь?

— Ну, поесть готовим, — поправился Вовка.

— Другое дело. А то «похавать»… Где ты таких словечек нахватался?

— Да ладно тебе придираться, — сказал Вовка, а Котофей снова застонал:

— О-о-ой, живо-о-отик мой бе-е-едненький.

Я Кирилла спрашиваю:

— Кир, а откуда еда?

— От кудыкиной горы, — отвечает Кирилл. — Сейчас заправимся, Усатый после ночной «трапезы» немного отойдёт, и пойдём дальше.

— О-о-ой, мяоу-у-у… — мученически простонал «Усатый». Он попробовал встать на четыре лапы, но этому мешало огромное округлившееся брюхо, оно не давало достать до земли всеми четырьмя лапами. Кот снова опрокинулся спиной на «подставку».

Мы уселись завтракать. В котелке оказалась картошка с мясом — странная, но очень вкусная. Подкрепился я что надо. Когда поели, я спросил:

— Что это за мясо такое? Я такого никогда не ел.

Кирилл начал что-то объяснять, но его перебил Вовка:

— Это Котофей птеротавра ночью поймал, а мы его сварили.

Тимка прыснул со смеху, а меня чуть не стошнило. Кирилл, очень выразительно взглянув на брата, сказал:

— Кончай, Вовчик, всякую чушь нести. Сань, это не мясо. Это такие плоды. Они тут недалеко растут, на деревьях. У них мякоть такая, волокнистая. Они по вкусу похожи на мясо, но сытнее и полезнее. И картошка оттуда же, она тоже там, на деревьях, растёт.

— Картошка?! На деревьях?! — удивился я.

— Не картошка это на самом деле. Она просто похожа на неё по вкусу. Только это не клубни, а плоды.

— И Котофей Иваныч этим объелся? — спросил я. Котофей снова застонал:

— У-у-у. Мя-а-ау-у-у.

Вовка говорит:

— Зачем ему наша еда? Он какую-нибудь тварь ночью завалил, вот и нажрался. Что ли ты сам не видел, что ночью творилось?

Кот снова застонал:

— О-о-ой, муррр, уффф. Мя-а-ау-у-у!

Держась передними лапами за брюхо, он с трудом встал на задние лапы и куда-то пошёл, тяжело переваливаясь с боку на бок.

— Куда это он? — спрашиваю. — Обиделся, что ли?

— Сейчас вернётся, — отвечает Кирилл, а Вовка уточняет:

— В фитнес-клуб он пошёл, лишний вес сбрасывать. Тут недалеко — в кустиках. Немножко похудеет — вернётся.

Я не понимал, как Вовка может шутить, когда у нас случилось такое горе. Ведь совсем недавно, там, на проспекте Гагарина, он не смог удержаться от слёз. Неужели всё так быстро забывается? Неужели и я когда-нибудь это забуду?