Платье

– Видел, что я тебе принес? – говорит гость, показывая подбородком на бутылку, которую Жан-Пьер по-прежнему держит в руке. – «Кондриё»![15] Ну и рожа у тебя сейчас, я не могу! Заметь, нектар экологически чистый. Отменное, натуральное вино, старичок!

– Я тебя прошу, Поль! – ворчит на него Соланж. – Поступать таким образом грубо и вульгарно. Ты бы еще цену назвал!

– Сотка евро! И это еще по скидке…

Соланж закатывает к небу глаза, снимает сумку и ставит ее на круглый столик на одной ножке.

– Отлично, ЖеПе, дверь ты закрыл… Но знаешь, попутно мог бы захлопнуть и рот, – иронично говорит Поль. – Что ты на меня так смотришь, будто привидение увидел? Скажи-ка, а вы не пробовали вызвать мастера, чтобы починить лифт? А то к вам пока поднимешься, помрешь! Я на четвертом этаже чуть было не устроил привал с пикником. Будь у меня с собой штопор, точно прикончил бы эту бутылку. Должен тебе сказать, что я умираю от жажды! И впридачу от голода! Что у нас сегодня в меню?

– Поль, хватит уже! Ты не в ресторане!

– Ты совершенно права, радость моя, дом Изы и ЖеПе – точно не ресторан! – тут же отвечает ей встречным выпадом муж и снова ржет.

– Поль, прекрати!

– А что, – продолжает муж, обращаясь к Жан-Пьеру, который по-прежнему не может произнести ни звука, – ты ведь и сам знаешь, что искусными поварами вас с Изой не назовешь. Но ничего. В крайнем случае закажем суши. Преимущество натурального «Кондриё» в том, что его можно пить с чем угодно. Особенно по сотке евро за бутылку!

Жан-Пьер все-так же прилип к полу у двери и не может вымолвить ни слова, даже поздороваться. Вообще ничего. Но ему не отвертеться. Он обратится к Пьеру… который надел платье…

Он, блять, в платье!

Надо задать тот самый вопрос. Единственный, который действительно имеет значение. Жан-Пьер делает глубокий вдох. Так надо…

– Это что такое?

– Я же тебе уже сказал – натуральное «Кондриё» по сто евро за бутылку. Давай, выкладывай, что у вас нового. В конце концов, если хочешь, можешь ее открыть… да что с тобой сегодня? Ты какой-то странный. Не в своей тарелке, что ли?

– Поль, я имею в виду совсем не бутылку…

– Тем более что откупорить ее было бы совсем неплохо, а то просидеть целый вечер, только глядя на нее, будет не очень. Честно говоря, она и правда красивая, но ее содержимое все же гораздо лучше!

– Ты шутишь?

– Шучу? Да нет… Ты прекрасно знаешь, что с вином я не шучу никогда.

– Вы все это подстроили вместе с Изабель, да?

– А где она, кстати, твоя Иза? – вмешивается в их разговор Соланж.

20 часов 50 минут

– Я здесь! – слышится из коридора веселый, трубный глас Изабель.

Выйдя в холл, где загипнотизированный нарядом Поля Жан-Пьер все не может сдвинуться с места, Соланж пытается отвлечь гостей разговором.

– Как ты, дорогая моя? – спрашивает она Изабель, дважды касаясь ее щек своими.

– Отлично, а ты?

Поль вырывает вино из рук Жан-Пьера и презентует его хозяйке дома.

– Иза, позволь доверить тебе эту бутылку, которая, между нами говоря, обошлась мне в месячную зарплату таиландского рабочего, хотя на твоего мужа это, по-видимому, не произвело ни малейшего впечатления.

Изабель берет посудину и, пользуясь случаем, расцеловывается с Полем, беспредельно счастливым от возможности исчезнуть с радара подозрений Жан-Пьера.

– Простите его, друзья, он сегодня у нас странный… Идемте?

Изабель ведет их в гостиную. Сама шествует впереди, сразу за ней Соланж, в то время как Поль замыкает строй. Жан-Пьер видит его со спины – будто впервые в жизни. Галлюцинация еще похлеще, чем вид спереди. А походка… Только в платье можно заметить, что все мужики ходят как ковбои. Без единого исключения. Даже те, кто никогда не сидел в седле. Не в состоянии оторвать от этого зрелища взгляд, Жан-Пьер вдруг понимает, что на деле никогда еще не оглядывал зад друга. Благодаря легкой ткани до него доходит, что тот у него низкий и, по-видимому, обрюзглый. Из стороны в сторону раскачиваются рыхлые ягодицы. «Какая жалость – думает он. – Столько играть в сквош и иметь задницу в таком плачевном состоянии».

– Это все Дешанель… – доверительно шепчет друзьям Изабель.

– Кто-кто? – переспрашивает Соланж.

– Дешанель, его директор… Там у них какая-то проблема с китайцами.

– С китайцами? А что с ними не так?

– С ними все в порядке! – ржет Поль. – Как были узкоглазые, так и остались.

За что жена тут же на него цыкает.

– Не обращайте внимания, это у него такой специфичный юмор налоговика…

– Дешанель вдвое увеличил Жан-Пьеру целевые показатели работы с китайцами и тем самым привел в невозможное состояние. К тому же у него сейчас сверка налогов, от чего он тоже очень нервничает.

«Мало того что они разводят меня, так еще и делают вид, что меня здесь вообще нет», – думает муж, все так же плетясь в хвосте.

– Что касается этой сверки, можешь не беспокоиться, мы все устроим, – успокаивает ее Поль.

– Он будет рад. Да и я тоже.

Поль и Соланж окидывают жертву налоговой сверки полными сострадания взглядами. Та по-прежнему не произносит ни слова.