Платье

А если это правда? Если он действительно пробуждается от долгого сна?

Хорошо, пусть он не заметил, как выросла дочь. Пусть не увидел, как изменился мир. Все это, может, и правда. Но отправлять его за это на томографию… А почему тогда не прямо на кладбище, если уж на то пошло?

20 часов 42 минуты

Жан-Пьер без конца ходит взад-вперед, без конца произнося одно и то же слово «томография, томография». Изабель тем временем все еще погружена в гастрономический мир Страны восходящего солнца.

– Томография… Тебе везде мерещатся опухоли… И часто ты видела парней в платье?

– Да.

– Смеешься?

– Нет.

– Не знаю, где ты там шляешься и с кем якшаешься, но уверяю тебя, что в реальной жизни мужчины носят брюки, при случае бермуды, некоторые кретины даже щеголяют в шортах, но в платье – никогда! Вот Дешанель, к примеру, носит платья, а?

– Вполне возможно.

Жан-Пьер оглушительно хохочет:

– Дешанель в платье? Хотел бы я это увидеть… Дешанель в платье… Ты катишься явно куда-то не туда, бедная моя, не туда, и все. Берегись, а то еще немного и на полных парах улетишь в пропасть. Дешанель в платье… Де Голль, по-твоему, тоже ходил в балетной пачке?

– А какое отношение Дешанель имеет к де Голлю?

– Да никакого! Это лишь пример. Дешанель в платье – такая же нелепость, как де Голль в пачке!

– С той лишь разницей, что де Голль жил в XX веке, а мы в XXI – на тот случай, если ты вдруг забыл.

– А в XXI веке мужчины, конечно же, носят платья…

– Да, носят.

Раздается звонок в дверь.

– Это, наверное, Поль и Соланж, иди, открой им, я должна закончить приготовления, – приказывает она, направляясь в спальню.

– Думаешь, Поль полюбил колготки и чулки? – только и успевает иронично бросить он, перед тем как встать и направить стопы к двери, про себя добавив: «Дешанель в платье… полный бред!»

20 часов 43 минуты

Прежде чем открыть, Жан-Пьер не без труда нацепил рекламную улыбку – только для того, чтобы она тут же испарилась.

– Чтоб мне охренеть и не встать, обделаться и не умыться!

– Как жизнь, приятель? – бросает ему Поль, невысокий мужчина с пухлым, веселым лицом, манерами счастливого агента фиска и наружностью преуспевающего вкладчика.

Жан-Пьер, разинув рот, застыл в проеме двери и ничего не отвечает. Поль был бы не прочь войти, но человек, к которому они этим вечером пришли в гости, не пускает его, загораживая в своей неподвижности проход. Чтобы сподвигнуть его их пропустить, он протягивает бутылку вина. С видом идеально запрограммированного, но совершенно дебильного автомата, вышедшего из строя, Жан-Пьер берет ее и опять превращается в соляной столб.

За спиной мужа маячит Соланж, маленькая толстощекая блондинка, лицо которой в ее сорок три года никоим образом не растеряло своей детской пухлости. Круглые, как два шарика, голубые глаза. Стрижка в духе провинциальной парикмахерской – длинное каре с волнистой челкой. Соланж не красавица и не уродина. Соланж выглядит как Соланж. Она чуть толкает мужа в бок и огибает хозяина дома, дабы пройти в квартиру.

– А Изабель что, нет? – бросает она, чтобы вывести из ступора мужчин, застывших в нелепом клинче.

Жан-Пьер глазам своим не верит, а Поль никак не может понять, что в нем поразило друга не хуже удара молнии.

– Слушайте, ребятки, вы так весь вечер здесь будете топтаться? – добавляет Соланж.

Ее мужу очень хочется сказать, что он и сам перешел бы к чему-то другому, но ничего не может поделать – хозяин дома взял его в плен своим изумленным взглядом и этой непонятной ошарашенностью поверг в изумление уже его самого.

Поль в платье.

В мозгу Жан-Пьера множатся голоса. Один из них агрессивно заявляет:

«Поль в платье… Повторяю, Поль в платье».

«Подтверждаю, – вторит ему другой, – Поль действительно в платье».

«Это не сон, Жан-Пьер, – добавляет третий, – Поль надел платье».

«Быть того не может!» – восклицает четвертый.

На что пятый ему возражает: «Может, и не может, но так оно и есть. Надо признать очевидное – Поль в самом деле в платье».

После чего слово опять берет третий: «А я с самого начала сказал Жан-Пьеру, что это не сон!»

«Ты прав, – добавляет первый, – он стоит перед нами в платье!»

«Принято!» – заключает второй.

Поль вырядился в платье.

Полю приходит в голову, что инициативу надо развивать (раз уж бутылки вина в подарок оказалось недостаточно), в противном случае это может затянуться на века, потому как Жан-Пьер, судя по всему, даже не думает впускать его в квартиру. Он делает шаг вперед и, делая вид, что хлопает хозяина по плечу, на деле немного его толкает – вроде дружелюбно, но достаточно твердо, чтобы тот отступил. После чего протискивается в дверь и проходит внутрь, где его уже ждет Соланж. А тот лишь через несколько секунд выходит из оцепенения, закрывает дверь, поворачивается к гостям и понимает, что Поль и теперь, под другим углом зрения, остается в платье. В красной одежонке примерно того же покроя, что и та, которую на него самого совсем недавно хотела напялить Изабель.