Пламя одержимости

— Я как можно скорее все это верну, — извиняющимся тоном заверил он. — Федералы… сами понимаете.

— Давай уж поскорее, — недовольно бросила Дот.

— Место просто огромное, — сказала Эбби, улыбаясь ей. — Сколько у вас тут коек?

— В общей сложности тридцать, — ответила Дот. — Хотя есть еще несколько раскладушек, которые можно поставить, если народу битком.

— И часто такое случается?

— Время от времени. Иногда мы принимаем здесь волонтеров. В прошлом году у нас была группа молодых людей, которые помогли отремонтировать местную игровую площадку. Они спали у нас.

— И проделали просто-таки потрясающую работу, — вставил Морин.

Дот бросила на него уничижительный взгляд. Судя по всему, этого комплимента оказалось недостаточно, чтобы компенсировать изъятие компьютера.

— Тридцать добровольцев? — удивилась Эбби. — Просто невероятно!

Рука Дот потянулась к горлу.

— Нет, тогда их было одиннадцать. Но у нас здесь жило еще несколько детей.

— Мне вот интересно, зачем вам все тридцать коек… Вы могли бы убрать по две кровати из каждой комнаты, и все равно осталось бы достаточно места для всех подростков, которые здесь живут, верно?

— Лучше быть наготове. Мы не хотим никому отказывать.

— Это достойно восхищения. — Подойдя к письменному столу, Эбби заглянула в корзину для бумаг. — А совсем маленькие дети здесь иногда бывают?

— Иногда.

— А в последнее время?

Дот явно колебалась.

— Нет, я так не думаю.

Наклонившись, Эбби вытащила из корзины какую-то скомканную бумагу. Расправила ее.

— Тогда кто же это нарисовал? Похоже, что какой-то ребенок изобразил здесь свою семью…

Дот заморгала.

— Я… я точно не знаю.

— Она даже подписала свой рисунок, — негромко произнесла Эбби. — Видите — «Эмили». Хотя букву «и» написала шиворот-навыворот.

— А, теперь вспомнила! — поспешно выпалила Дот. — Мы проводили здесь семинар. И на него приходила молодая женщина со своими детьми. Девочку звали Эмили.

Эта девочка была с Анной, когда Эбби видела ее.

— Семинар, говорите? А на какую тему семинар? — Эбби еще раз глянула на рисунок. На высокого мужчину в очках. Эмили изобразила его намного выше остальных. И даже раскрасила его одежду. Остальные представляли собой просто фигурки из палочек.

— На тему… крещения, — неохотно ответила Дот.

— Этот семинар — он длился несколько дней, насколько я понимаю? — спросила Эбби.

— Да, верно.

— И некоторые из участников оставались ночевать в этом приюте? Как и люди, ведущие семинар?

— Д-да.

— Но женщина, которая приходила с этой маленькой девочкой, с Эмили, она просто посещала этот семинар?

Дот все колебалась.

— По-моему, она осталась, когда все закончилось. Еще на несколько дней.

— Помните, как ее звали?

— Нет, боюсь, я не расслышала ее имени.

Эбби показала Дот рисунок и постучала пальцем по высокой мужской фигуре.

— И вел семинар вот этот человек.

Дот нахмурилась.

— Я не…

— Прежде чем вы скажете что-нибудь еще, вспомните, сколько народу посетили этот семинар. И сколько приезжали из города. Имейте в виду, что мы можем спросить и у них. Этот человек, мужчина с длинными волосами и в очках, который вел семинар… Он из этой церкви. Как его зовут?

Дот пару секунд колебалась.

— Его зовут отец Уильямс.

Эбби стиснула зубы.

— А по имени?

— Моисей. Моисей Уильямс.

Глава 28

После обеда Дилайла стала прибираться в общей столовой, а Анна повела Рона и Эмили на прогулку. Дети очень привязались к этой женщине, и Дилайла была более чем благодарна за возможность хотя бы ненадолго оказаться наедине с собой.

Дверь открылась; вошла Гретхен и начала помогать убирать посуду. Обычно энергичная и жизнерадостная, сейчас она казалась какой-то бледной и замкнутой.

Работали молча — Гретхен расставляла по стопкам тарелки, Дилайла протирала влажной тряпкой столы. И тут Гретхен случайно сбила со стола стакан. Тот, хлопнувшись об пол, разлетелся на куски. Дилайла, нервы которой и без того уже были натянуты до предела и которую годами приучали остерегаться внезапных звуков, испуганно вздрогнула.

— Ой, нет! Какая же я косорукая! — воскликнула Гретхен.

— Ничего страшного, — быстро отозвалась Дилайла, сердце у которой все еще часто колотилось в груди. — Сейчас принесу метлу.

Быстро подхватив стоящий в углу веник, она стала сметать в кучу осколки стекла, которые ярко поблескивали в лучах послеполуденного солнца, проникавших в окно. Гретхен нерешительно застыла, уставившись на нее.

Наконец девушка произнесла:

— Это ведь хорошо, правда?

Дилайла прервалась и взглянула на нее.

— Что хорошо?

— Второе крещение. Воздаяние. Хорошо это видеть, правда?

Тон у нее был каким-то странным. Прозвучало это совсем не так, как будто пробудило у нее приятные воспоминания. Скорее чуть ли не с отчаянием. Словно она умоляла Дилайлу согласиться с ней. Как будто хотела убедиться, что это было и правду хорошо.

— Я… — Дилайла даже не знала, что и ответить.

— На все воля Божья! — горячо продолжала Гретхен. — Как говорит Отец, лишь огонь может очистить такие души.

— Очистить? — помимо воли вырвалось у Дилайлы.

— Да. Очистить такие души. Он сказал… тот человек, которого мы крестили вчера… Он ведь тебя обижал, верно?