Письма в небеса

Заказав кофе, я расположился за столиком у выхода, и сквозь запыленное окно наблюдал за вечерней жизнью в Куинс. Яркие блики газовых ламп красными всполохами плясали на стенках чашки.

– Десять баксов за все, – грубо отрезал усач, недовольно покосившись на меня.

Пожилой мужчина, сидящий ко мне спиной, развел дрожащие руки. Его тонкие, узловатые пальцы стиснули небольшой мешочек, в котором что-то бряцало.

– Элизе нездоровится, нам нечем платить за жилье!

– Десять баксов, и то по старой дружбе. И Джуд, будь так любезен, спрячь мешок.

Мужчина был непреклонен, и по всей видимости, ему уже давно надоел этот разговор. Он то и дело косился на меня, хмуря брови. Джуд молча встал и направился к выходу, мне удалось рассмотреть его лучше. Лицо – пересохшее русло реки, испещренное трещинами морщин, темное словно глина. На щеках и дряблом подбородке жиденькая белесая бороденка. Бросив на меня кроткий взгляд он сгорбился, сжался как от порыва ледяного ветра и прошагал к выходу.

Я окликнул его, догнав на углу четвёртой и пятой улицы.

– Она еще совсем ребенок, Мой ангел, ради нее я живу, – повторял Джуд и тряс мою руку.

По щекам мужчины текли слезы. Его тонкие губы дрожали и сам он походил больше на сухое дряхлое дерево, что готово вот-вот упасть под натиском ветра.

– Как вас зовут? Я расскажу жене об этой судьбоносной встрече.

Я едва не назвался, но к счастью вовремя вспомнил, что давно мертв и должен лежать в заколоченном наглухо сосновом ящике, на старом кладбище в Мичигане.

– Не стоит, – ответил я, похлопав по плечу Джуда, – все будет хорошо.

Вернувшись домой я достал холщовый мешочек и высыпал содержимое на стол. Пара перстней, серебряный, и более массивный, позолоченный. Простенькие браслеты из серебра, нательный крестик, цепочка с тонкой вязью, серьги с жемчугом, золотые часы, красивый кулон с белым камнем в обрамлении крыльев и кольцо. Оно-то и привлекло мое внимание.

Это было обручальное кольцо, но таких я раньше никогда не видел. На внешней стороне был выгравирован змей, глотающий собственный хвост. Уроборос.

Змей словно подмигивал мне рубиновым глазом. Высеченная на внутренней стороне фраза заставила мое сердце екнуть – я вспомнил рассказ Джуда и мне стало не по себе. Повертев кольцо в руках, я убрал его в карман пиджака, и решил во что бы то ни стало найти Джудаса Тэйлора и вернуть семейную реликвию. Такие вещи бесценны.

Я сел, закурил, одним движением смахнул все обратно в мешок и положил в тайник.

Грохот и ругань взорвали тишину, от неожиданности я вздрогнул, ладонь непроизвольно легла на рукоять револьвера.

– Я убью тебя!

Глухой удар, женский вопль. Прижавшись ухом к стене, я прислушался.

– Помогите!

Крик женщины прервал громкий щелчок.

– Заткнись! Хочешь еще? Сейчас получишь, стерва!

Топот ног, скрежет дверного засова, плач.

Я выглянул в коридор. На лестнице, вжавшись в стену, стояла невысокая женщина, лицо ее было в крови. Внутри все похолодело. Следом за ней из соседской квартиры выскочил, красный, как вареный рак, мужик, схватил ее за локоть и дернул на себя. Голова женщины дернулась, как у соломенной куклы.

– Не надо! – взвизгнула она, прежде чем получила пощечину.

– Я тебе сейчас устрою!

– Эй!

Мужчина обернулся, вперив в меня бесноватый взгляд. Налитые кровью глаза навыкате буквально прожигали меня.

– А ты еще кто такой?

Отшвырнув женщину в сторону, он бросился на меня. Схватив меня за грудки, он проорал мне в лицо.

– Кто ты мать твою такой!?

От резкого удара он пошатнулся, запрокинул голову и врезался в стену. Неспособный устоять на ногах он встал на четвереньки, и молча созерцал кровь, бьющую из разбитого носа на грязные плиты.

– Исчезни, – процедил я сквозь зубы. В груди кипела и бурлила ярость.

Он удивленно посмотрел на меня и выставил вперед руку.

– Живо.

Растеряв спесь, мужик, пошатываясь, встал, прошел по стене до двери, сжимая нос. Кровь струилась по дрожащим рукам, оставляла бурые разводы на вытянутой майке.

Шмыгнув носом, Молли принялась оправдывать мужа:

– Майк хороший, но когда выпьет, на него находит. В такие моменты в него словно Дьявол вселяется.

– Если снова вселится – моя дверь напротив.

Молли улыбнулась. Она тянула время, рассказывая о своей жизни и переминаясь с ноги на ногу, не решаясь вернуться в дом.

На утро я решил отправиться в Куинс, дабы вернуть кольцо. Я хотел расспросить владельца кафетерии о Джудасе Тэйлоре. Добравшись до "Энни" я замер, как вкопанный. За тем самым столиком, где еще вчера я пил кофе сидела Карен Пэйдж и о чем-то болтала с пожилым джентльменом в твидовом пиджаке. Зализанные назад седые волосы, заостренное как утюг лицо, круглые очки, особый шик и обязательный элемент образа, кривая ухмылочка, от которой на лоснящихся жиром щеках пролегли морщинки. Несомненно это был Дойл Кларк, главный редактор Вестника.