Письма в небеса

– Иди ко мне, – он задрожал, когда острый, как бритва, язычок коснулся восставшей плоти, запустил ладонь в волосы, и совершил несколько поступательных движений бёдрами. Кровь закипала.

Он зарычал, резко опрокинул проститутку на спину, и вошёл в неё, сотрясаясь от нахлынувшего оргазма.

– Жаль оставлять тебя. – Сказал он. Дыхание уже выравнялось. Она прильнула к нему, положив руку на толстый расплюснутый живот.

– Не оставляй.

– Детка, – сказал он, – Я заеду за тобой вечером.

Сью ослепительно улыбнулась. Что на этот раз?

– Возьми этого сукина сына за яйца, если понадобится, и оттрахай так, чтобы он подписал этот чертов контракт.

– Джейсон Марш бескомпромиссный учёный?

– Молокосос. – Проворчал он в ответ, и оттолкнув её, стал натягивать брюки. – Смотри не потеряй голову.

Сьюзен снова усмехнулась. Мужчины сходили от неё с ума и она прекрасно играла роль, но мужчины – грязные плотоядные боровы – никогда не привлекали её. Только к женщинам, особым женщинам – с нежной кожей, и душой трепещущей птички, тяготела она.

– Не беспокойся, – сказала Сьюзен. – Считай, он уже подписал.

– Хорошая сучка. – Сказал мужчина, и потрепав её по щеке, вышел из номера.

***

Джейсон откровенно скучал. Встреча, на которой он присутствовал, не приносила ему удовлетворения. Как и дед (Джейсон редко звал его «дедом», чаще – Джоном), он предпочитал сотрудничать с правительством, однако в последнее время интерес к его разработкам возрос до небес. Этот человек напротив – Грегор, баснословно влиятелен. Джейсон догадывался о причине его могущества – Грегор слыл приближенным президента конкурирующей страны. Толстый и лысый, он однако таил в себе опасность голодной росомахи. До этого дня Грегор не предпринимал особых попыток перетянуть Джейсона на свою сторону. И Джейсон не понимал – почему он тянет?

Марш рассчитывал обрубить предложения на корню, но лишь при условии, что оно не будет завуалировано. С такими, как Грегор нужно стоять на своём.

«Будь гибким, – Учил Джон Марш. – Власть изменчива, может случиться так, что тебе придётся искать защиты в другом государстве. Води дружбу со всеми, но придерживайся выбранного курса. Ты – Марш, человек чести.»

На памятнике Джонатану Маршу он выгравировал «человек чести».

Если к кому-нибудь Джейсон и был привязан, то лишь к нему – Джону, заменившему ему и отца, и мать. Передавшему с ДНК любовь к физике.

Ставшему и наставником, и порицателем.

« Считайся лишь с силой, Джейсон. С чувствами пусть считаются слабаки».

Джонатан следовал правилу неотступно – навсегда вычеркнул из жизни сына, рискнувшего пойти против воли.

Джейсон презирал отца – иногда, в день его смерти, он включал новости, чтобы прочитать бегущую строку – день смерти исполнителя «Моё сердце» Гарри Марша.

Гарри скончался от СПИДа. Когда Джейсону было пять, отец подсел на иглу. Марш смутно помнил то время – он жил с Джонатаном, и родители для него не существовали. Изредка, изредка он слышал о своём отце. А о матери и того реже – она вышла замуж, и растит четверых детей где-то в Джорджии.

Наиболее ясным воспоминанием, связанным, с отцом был день Похорон. Урна с прахом – все, что от него осталось. Джонатан не присутствовал на похоронах сына, и Джейсону, а ему к тому моменту, исполнилось уже двенадцать, не позволил поехать на кладбище.

– Почему его не хоронят в гробу? – спросил Джейсон.

Дед отвернулся от окна и ответил:

– Если тебе не нужны проблемы – сожги все, что может напомнить о них.

Ни капли жалости. В этом был весь Джонатан Марш и вскоре Джейсон принял его истину, как свою, и следовал ей. Огонь не оставляет следов.

Грегор тем временем опрокинул стопку в широко открытую пасть и повёл рукой:

– Ты только посмотри, Джейсон. Очаровательна, не правда ли?

На сцену вышла блондинка, и взоры присутствующих приковались к ней.

Безупречна.

Сказав несколько слов на французском, Сьюзен спела песню Je tt'aime. В её проникновенном голосе звучало волнение, но она справилась и поблагодарила слушателей белоснежной улыбкой.

Грегор зааплодидировал.

– Как же хороша. – Сказал он, и Марш не мог не согласиться.

***

– Ну как я тебе? – спросила Сьюзен. Тонкая бретель спала, обнажив грудь. Грегор обхватил её за талию, вжимаясь в её округлый зад, Выдыхая цитрусовый аромат кожи.

– Умница. Умница. Он клюнул. – Ответил Грегор, разрывая на спине кружевную паутину. Он повернул её к себе лицом, усадил на подоконник и опустил голову в декольте, лобызая груди, посасывал сосцы, плямкая от удовольствия. – Ты должна крутить задницей перед его носом так часто, чтобы он ежесекундно хотел тебя трахнуть. – с треском он разорвал платье, до самых бёдер, и опустившись на колени, закинул ее ноги себе на плечи.

Сьюзен подалась вперёд и застонала – мужчины любили, когда она стонала – с придыханием, цепляясь в волосы, царапая ноготками спину. Джейсон Марш был на мушке.

ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ: «НАВСЕГДА»