Письма незнакомке

– Ну, тогда это просто чудо какое-то, милый Антуан… Невероятно, но подобно чуду… Я восхищаюсь ей… Впрочем, я тоже всегда была к ней расположена… И никогда не понимала, почему ее не любят.

– А что, ее не любят?

– Да ее просто ненавидят… А вы не знали?… Я была несказанно удивлена, что в Ницце, как когда-то в Пон-де-Лёре, о ней судят столь нелицеприятно…

– Но за что?

– О, да все за то же… За эгоизм, за кокетство с мужчинами и коварное отношение к женщинам… Она очень скрытная… Лишена такта… Лично я всегда ее защищала. Когда мы учились в лицее Святого Иоанна, я уже тогда говорила: «Франсуаза Паскаль-Буше стóит большего, чем кажется… Просто ее наигранный тон и неприятный голос настраивают вас против нее…»

– Вы находите, что у нее неприятный голос?

– Ну как же, Антуан!.. Впрочем, после десяти лет совместной жизни вы уже привыкли… Да и не ее это вина, я ничего не имею против… А вот чего я действительно не могу ей простить, так это того, что при таком муже, как вы…

– Что вы имеете в виду?

– Нет, ничего…

– Вы не имеете права, Сабина, начав фразу, полную намеков, не закончить ее… По вашим сведениям, у Франсуазы были любовники?

– Вы серьезно хотите это знать, Антуан?

– Еще как серьезно, уверяю вас…

– Вам прекрасно известно, мой дорогой, чего только не говорят о любой красивой женщине… Но как знать?… Может, это всего лишь дым без огня… Франсуаза неосторожно себя ведет… Подумать только, в Пон-де-Лёре ее даже обвиняли в том, что она была любовницей вашего брата!

– Бернара?

– Да, Бернара.

– Несусветная чушь… Бернар – сама честность.

– Я так и отвечала… Франсуазе и невдомек, какой у нее адвокат в моем лице. А что это за цветы, вон те, которые поблескивают в лунном свете?

– Вьюнки.

– Восхитительно. Ну просто лилии из евангельских садов, не правда ли?

– Не думаю. Вернемся в дом?

– Вы так спешите, Антуан… А я была бы не прочь остаться с вами в этом саду на всю ночь.

– Здесь прохладно.

– Дайте мне вашу руку… Да она и правда как лед!.. Хотите, я поделюсь с вами своей накидкой?… Подумать только, мы могли бы жить с вами, прижавшись друг к другу… Вы никогда не жалели об этом, Антуан?

– Что вы хотите, чтобы я вам ответил, Сабина?… А вы? Вы счастливы?

– Очень… Как и вы, мой бедный друг, счастлива до отчаяния… Вот по этой тропинке?… Я могу быть откровенна с вами… Долгое время я желала только одного: смерти… Теперь уже лучше… Смиряюсь… Вы тоже.

– Какая вы прозорливая, Сабина…

– Не забывайте, что я вас когда-то любила, Антуан… А это делает проницательной… Помогите-ка мне. Склон такой крутой… Скажите, Антуан, когда вы раскусили Франсуазу?… Когда увидели ее такой, какова она в действительности?… Ведь до свадьбы да и потом вы были от нее без ума.

– Боюсь, что между нами возникло какое-то недоразумение, Сабина… Я бы хотел, чтобы вы поняли… Я и по сей день еще очень сильно привязан к Франсуазе… Да что там, слово привязан – нелепое, не выражающее сполна… Я люблю Франсуазу… Но, как вы и говорили, два первых года совместной жизни были годами настоящего обожания, любви, которую я имел все основания считать взаимной.

– Ах так!..

– Что значит это ах так?… Нет, Сабина, это уж слишком… Вам не лишить меня моих воспоминаний… Франсуаза дала мне такие доказательства любви, что и самый слепой из мужчин не обманулся бы… Мы жили только друг для друга… Были счастливы лишь в уединении… Вы мне не верите?… Но, Сабина, я знаю, что говорю: это происходило со мной… А не с вами.

– Но я-то знала ее раньше вас, мой бедный друг… Я знаю вашу жену с детства. Я выросла вместе с нею и ее сестрой Элен… Как сейчас вижу Франсуазу во дворе лицея Святого Иоанна с ракеткой в руке… Она тогда сказала нам с Элен: «Я должна выйти за старшего из братьев Кене и выйду».

– Это невозможно, Сабина. Наше семейство всегда находилось в ссоре с семейством Паскаль-Буше, Франсуаза меня даже не знала… Мы встретились случайно, в семнадцатом году, когда я получил увольнительную после госпиталя.

– Случайно?… Видно, вы и впрямь так думали… Но я до сих пор слышу, как Элен объясняет мне… Правда в том, что, когда началась война, их отец, господин Паскаль-Буше, разорился… Он был прожигателем жизни и коллекционером, а эти два удовольствия недешево стоят… Дочери окрестили его Пашой, и он по праву носил это прозвище… Реставрация замка Флере окончательно разорила его… «Доченьки, – сказал он Элен и Франсуазе, – в наших краях только две возможности спасти положение: одной из вас выйти за Тианжа, а другой – за Кене». Обе они преуспели.

– Кто вам рассказал об этом?

– Я вам уже сказала: сами сестры.

– И вы меня не предупредили?

– Могла ли я выдать подругу… А кроме того, не хотелось лишить ее единственного шанса… Ведь на Франсуазе никто ни в Лувье, ни в Пон-де-Лёре не женился бы, разве что такой простодушный Дон Кихот, как вы… Не любили в Нормандии банкротов, и все тут.

– Но господин Паскаль-Буше не был банкротом…