Письма незнакомке

Я знаю, что с тех самых пор Нелли Бонниве отзывается обо мне не только с иронией, но даже с некоторой неприязнью. Наш друг Ламбер-Леклерк как-то упомянул обо мне как о возможном кандидате на пост префекта департамента Сены. Она скорчила презрительную гримаску.

– Мофра! – сказала она. – Упаси Бог! Он очень мил, но совершенно лишен инициативы. Он сам не знает, чего хочет.

– Нелли права, – отозвался Бонниве.

И я не получил префектуры.

Добрый вечер, милочка [37]

– Ты куда-то собрался? – спросила Франсуаза Кене мужа.

– На почту, отправлю заказное письмо, а заодно погуляю с Маугли… Дождь закончился, небо над Ментоной очистилось, погода налаживается.

– Только не надолго, я пригласила на ужин Сабину Ламбер-Леклерк с супругом… Да, знаешь, прочла в «Эклерёр», что они пожаловали в Ниццу на несколько дней… Ну и написала Сабине.

– Но, Франсуаза, зачем ты это сделала?… Политические взгляды ее мужа меня пугают, а она сама…

– Ладно, ладно, не ворчи, Антуан… Еще скажи, что Сабина тебе не нравится!.. Когда мы с тобой познакомились, вы были, кажется, чуть ли не помолвлены.

– Вот именно… Вряд ли она простила мне, что я предпочел тебя… И потом, мы с ней не виделись лет пятнадцать, она, должно быть, превратилась в этакую зрелую матрону…

– И вовсе она не матрона, – отвечала Франсуаза. – Она всего-то на три года старше, чем я… В любом случае, стоит ли теперь сожалеть – что сделано, то сделано… Они с мужем будут здесь в восемь вечера.

– Могла бы и со мной посоветоваться… Зачем ты это сделала?… Ты ведь знаешь, мне это будет неприятно.

– Счастливо прогуляться! – весело бросила она и поспешила выйти из комнаты.

То, что Франсуазе удалось избежать ссоры, вызвало у него досаду. Избегать ссор было обычной тактикой его половины. Шагая по аллеям мыса Антиб, обрамленным разновеликими, порой корявыми пиниями, он размышлял: «Франсуаза становится несносной… Ей прекрасно известно, что я не горю желанием встречаться с этой четой… Потому-то она и не сообщила мне о своих планах… Она все чаще прибегает к подобной тактике, ставя меня перед свершившимся фактом… А почему она приглашает Сабину Ламбер-Леклерк? Потому, что ей скучно, когда она не видит никого, кроме меня и детей… Но кто пожелал здесь поселиться? Кто заставил меня уехать из Пон-де-Лёра, бросить дела, родню и совсем еще молодым выйти в отставку, которой я не желал?…»

Как только Антуан принимался перебирать свои обиды, им конца-края не было. Женился он по страстной любви, да и сейчас еще был неравнодушен к Франсуазе, испытывая не только влечение, но и, так сказать, эстетическое удовольствие. По вечерам он мог без устали созерцать ее изящный носик, светлые с лукавинкой глаза, тонкие черты лица. Но как же она его порой донимала! Франсуаза обладала безукоризненным вкусом, когда речь шла о покупке мебели, платьев, цветов. А в отношениях с людьми ей явно не хватало такта. Антуан тяжело переживал, когда она в разговоре оскорбляла кого-нибудь из их друзей. Он чувствовал одновременно и свою ответственность за это, и бессилие что-то изменить. Долгое время он осыпал ее упреками, которые она воспринимала с большим неудовольствием и не считала нужным к ним прислушиваться, уверенная в том, что вечером, когда он возжелает ее, она будет прощена. Постепенно он смирился с ее недостатками. А после десяти лет супружества понял, что переделать жену не получится.

– Маугли, ко мне!..

Антуан зашел в почтовое отделение. Когда он возвращался домой, его мысли в отношении Франсуазы приняли мрачный оборот. Да была ли она ему верна? Он продолжал в это верить, хотя у него не раз был случай убедиться в том, что она способна кокетничать с другими и даже неосмотрительно себя вести. Был бы он более счастлив, женившись на Сабине Ламбер-Леклерк? Ему вспомнился сад в Пон-де-Лёре, где они встречались. Весь город считал их женихом и невестой, а сами они, никогда не заводя об этом речь, были уверены, что им суждено вместе идти по жизни.

«У нее был чертовски пылкий темперамент». – Ему вспомнилось, как она прижималась к нему, когда они танцевали.

Сабина была первой девушкой, с которой он вел себя напористо, конечно, оттого, что чувствовал: она не станет сопротивляться. Он страстно желал ее. Но появилась Франсуаза, и, как по мановению волшебной палочки, все остальные женщины перестали для него существовать… Теперь он связан узами брака. Десять лет они живут вместе. У них трое детей. Все уже состоялось.

Вернувшись домой и увидев в гостиной жену, такую свежую, в кисейном платье в яркий цветочек, он успокоился, неприятное отошло на задний план. Именно Франсуаза обустроила их дом, создала сад, неизменно вызывавший восхищение гостей. Именно она уговорила его переехать сюда из Пон-де-Лёра, бросив завод за несколько лет до кризиса 1929 года. Если должным образом взвесить все положительное и отрицательное, что она привнесла в его жизнь, то положительное скорее перевесит.

– А что, Мишлина и Бако обедают с нами? – поинтересовался он, надеясь провести вечер в болтовне с детьми, а не с гостями.