Пешка

Я аккуратно соскребала лёд с лобового стекла, пока не смогла извлечь листок, который был вложен в пакет для бутербродов, чтобы уберечь его от влаги. Стянув перчатки, я развернула листок и ошарашено уставилась на два слова, написанных аккуратным почерком.

«Они живы».

ГЛАВА 18

— Вот все, что есть на камерах, за исключением той, что установлена над главным выходом.

Конлан щёлкнул мышкой и вывел на экран журнал записей с камеры, которая показывала нам наружное крыльцо.

Слава богине, папа установил камеру так, что она не записывала уличное движение, иначе мы провели бы за компьютером весь день.

Мы смогли сузить временной отрезок до двадцати четырёх часов, начиная с минуты, как я припарковала «Джип» перед самым началом бури до момента, когда машины стали обрастать льдом. Всего несколько людей входили и выходили из здания за всё это время, а это означало, что осмотреть особо было нечего.

— Вот.

Я указала на монитор, где появился кадр как кто-то подошёл к нижней ступеньке. Мы могли видеть только руку, большая часть тела подошедшего была вне радиуса действия камеры.

Прошла минута. Человек поднялся на первые две ступеньки, позволив нам увидеть, что он был среднего роста и ёжился в тёплой курке. Капюшон был натянут на голову. Шёл сильный снегопад, и было трудно разглядеть что-либо ещё. Я посмотрела на время, запись была сделана в 10:24 утра 24 декабря.

Человек остановился на третьей ступеньке и несколько раз переводил взгляд с двери на улицу, словно гадал войти или не входить в здание. В конечно счёте, человек развернулся и спустился по ступенькам и скрылся из виду.

Конлан прокрутил видео на повторе несколько раз.

— Либо это женщина, либо очень маленький мужчина. Однозначно, не фейри Высшей расы. Ты уверена, что не узнала?

— Неа.

Дверь в квартиру открылась, и послышались шаги. Мы подняли головы и увидели входящих в кабинет Лукаса и Фаолина.

— Есть успехи? — поинтересовался у них Конлан.

— Мы не нашли ни одной уличной камеры на зданиях рядом с машиной.

Фаолин одарил меня суровым взглядом, словно я специально выбрала плохое место для парковки.

Лукас подошёл к нам.

— Что-нибудь нашли?

Мы показали ему с Фаолином видео с человеком на ступеньках, и они согласились с заключением Конлана.

Я взяла листок, лежавший на столе, и во мне расцвела надежда, как было всякий раз, когда я читала написанные на нём слова.

— Мои родители живы.

— Джесси, я очень хочу, чтобы ты нашла своих родителей, но записка может заманить тебя в ловушку, — сказал Лукас.

Я покачала головой.

— Если бы это было так, был бы оставлен адрес или номер телефона, верно? А с того раза, как те мужчины вломились в дом, никто не беспокоил меня.

Он скрестил руки.

— Это не означает, что за тобой не наблюдают и не выжидают подходящего момента.

— Да, они и Агентство, — сухо пошутила я. На их пытливые взгляды, я ответила: — Я более чем уверена, что как минимум один агент следит за мной.

Фаолин подозрительно посмотрел на меня.

— С чего вдруг Агентству следить за своим охотником?

— Потому что им больше заняться нечем, — я рассказала им о своей стычке с агентом Карри и его убеждении, что мои родители работают с дилером горена. — Его руководитель сказал ему оставить меня в покое, но он относится к тому типу людей, кто просто так не сдаётся.

Лукас не унимался.

— Пусть даже так, но мне не нравится это, да и время самое неподходящее.

— Что ты имеешь в виду?

— Нас вызвали ко Двору, и нас не будет здесь минимум два дня. Я хочу, чтобы ты осталась у меня до нашего возвращения, — я начала возражать, но он прервал меня: — Конлан останется, он будет заниматься делами в моё отсутствие, так что ты не будешь одна.

Я посмотрела на Конлана, тот широко улыбался.

— Вечеринка с ночёвкой. Здорово.

Лукас послал ему мрачный взгляд, который был проигнорирован Конланом, впрочем, как обычно. Когда Лукас отвернулся от него, Конлан подмигнул мне. Он был неисправим и, несмотря на то, что потусоваться с ним будет забавно, я не собиралась прятаться. А вдруг кто-то попытается связаться со мной насчёт родителей. Не говоря уже о работе, которую я должна делать.

— Я очень ценю твоё предложение, но я остаюсь здесь. У меня есть заказы, которые надо закончить, или они будут переданы другому охотнику, а я не могу позволить себе такую роскошь. Ты понятия не имеешь, как сложно найти приличную работу при нынешней экономике.

— Если тебе нужны деньги…

— Нет, — я рьяно покачала головой. — Ты и так был более чем великодушен ко мне, но я не объект благотворительности. Мне не нужны твои деньги.

Он стиснул челюсти.

— Это не благотворительность. Это обеспечит тебе безопасность.

— Давать кому-то деньги, чтобы помочь им в любом дела, и есть благотворительность. У меня ещё пока осталось гордость.

— А отказ от помощи из-за своей гордости является безрассудством, — парировал он. — Это просто деньги.

Я втянула вдох, пытаясь найти способ объяснить ему это так, чтобы он понял. Деньги мало что значили для него, поэтому мне надо было найти что-то, что имело смысл.