Перст судьбы

Неведомо, как он помнил – своей памятью или моей?

– Я скоро умру, – сказал Лиам, – позаботься о Ларе и о малютке Диане. Нашей дочери три месяца. Она улыбается.

О том, что у него родилась дочь, он сообщил кратко письмом сразу после ее рождения. Матушка ездила поглядеть на внучку, но о той поездке ничего так и не рассказала. В Ниене маноры передаются наследникам по женской линии, если мужских наследников нет. Так что Диана могла стать наследницей своего деда, если сыновей у Лары не будет.

– О чем ты? Ты же здоров. Ты силен. – Я постарался отогнать серую тень тревоги, что легла на этот чудный вечер.

– Мы все сильны. Но нас мало. И нас ждут тяжелые дни.

– К тебе вернулся дар эмпата? Ты по-прежнему чувствуешь других людей?

– Я чувствую время. И людей тоже. Но иначе – не так, как прежде.

– Лиам…

Он вдруг вскочил с дубовой скамьи, сгреб меня в охапку, обнял с такой силой, будто хотел задушить. Я чувствовал, что он весь трясется. Он плакал и не мог остановиться. Я до сих пор не знаю, чью Судьбу он оплакивал – свою или мою. Или грядущие беды Ниена.

Глава 14. Свадьба Таны

Великий Хранитель Крон – глава магов, правая рука короля, его двоюродный брат. А еще он все время пытался выправить реальность под себя, под свой замысел, который когда-то созрел в его мозгу и который заставлял его совершать поступки зачастую странные, а иногда – противоестественные. Он мнил, что правит Судьбой вместо Рока. Моей Судьбой, Судьбой Ниена и Судьбой своего брата-короля.

Именно Великий Хранитель придумал после ссоры с Гармой и поражения Игера на Изумрудной реке искать союза с Игеровой Империей. Крон рассудил, что Игер, потеряв в битве с нашими мираклями свою лучшую конницу и почти всю пехоту, станет сговорчивее и заключит договор, выгодный обеим державам. Выгода. Для королевства, живущего торговлей, как Ниен, это слово считалось почти магическим. Земли́ в Ниене в десять раз меньше, чем у Игера, и людей – меньше впятеро. Ниен – полис северный, и пусть бухта его никогда не замерзает, но в том заслуга магиков, а не природы. У Игера на границе Задалья в заливе Бурного моря имелось три незамерзающие бухты. Но Игера манил Ниен, и Крон решил сыграть на этой его страсти и заключить сделку. Выгодную сделку.

По нашему закону за дочерями отдавали в приданое земли. И Хранитель предложил отцу дать в придание за Таной манор за Гадючьим перевалом, граничащий с Игеровыми землями. Все равно удерживать эти земли с каждым годом становилось все сложнее. Постоянно три боевых мага проживали в крепости «За холмом» вместо того, чтобы заниматься делами Ниена. После измены Гармы дорога Десяти Ослов в летнее время открывалась для войск Игера по приказу короля-капитана Гармы, и мы фактически очутились в заложниках у восточного соседа. Если дорога откроется, то армия Игера выйдет нам в тыл, как это было при осаде Элизеры и затем во время Изумрудной войны.

Идея союза с Империей показалась Крону соблазнительной, особенно после того, как он побывал в Золотом граде и встретился с наследником Игера, Гиером. К тому же этот союз давал возможность досадить Гарме, что тоже было немаловажно.

«Надменный, сволочь, умный, расчетливый, но очарователен, женщины от него без ума», – так охарактеризовал Гиера Великий Хранитель.

Для Таны он привез миниатюру-портрет Гиера на слоновой кости. Гиер там был смазлив, надменен и выглядел печально-задумчивым. Тана из милой девочки-хохотушки, падкой на проделки, давно превратилась в надменную особу, изводившую служанок придирками. Она доводила до слез подруг ядовитыми шуточками, никому из поклонников не отдавала предпочтения, оказывая знаки внимания сегодня одному, завтра – другому. Ее обожали портнихи и златошвеи, она выманивала деньги на наряды попеременно то у матушки, то у отца, и даже Великий Хранитель подарил ей драгоценную шелковую ткань цвета оникса, с серебряным узором. В обычные дни Тана разгуливала по замку в белой блузе и синей юбке, зато на приемах и пирах появлялась в роскошных платьях, заставляя фрейлин и придворных дам умирать от зависти. Колье из изумрудов она заказала в далекой Флорелле, в Ниен его везли под охраной двадцати мечников. Я предложил ей создать колье-миракль в десять раз краше, на что Тана отрезала: «Я уже не ребенок. У меня все должно быть настоящее».

Мне союз Таны с Гиером казался надуманным и в будущем несчастливым.

– Если ты против этого брака, – предложил я сестренке, – мне ничего не стоит всё расстроить.

Мысль, что таким образом удастся досадить Крону, меня воодушевила.

– Против? – лукаво из-под ресниц взглянула на меня Тана. – Я стану императрицей в землях Игера. Кто сможет мне предложить дар щедрее?

– Элизера. Ниен… Ты не будешь по ним скучать?

– Гиер построит в моем маноре «За холмом» замок куда прекраснее Элизеры. Белый замок на берегу горного озера. Ты застрял в нашем детстве, Кенрик. Ты слаб и не устоял перед искушением жить в своем призрачном мире. Играйся с мираклями, братец, это все, на что ты способен.