Пепел в отражении

– Зря боишься, – подмигнул Марк. – Ощущения незабываемые. Но вот руки после первого раза у тебя будут долго болеть.

– Вряд ли сравнится со сломанной рукой и ребрами, – беспечно ответила Дарина. Марк тут же скользнул взглядом к загипсованному локтю.

– Завтра Саша днем заедет, посмотрит тебя. Ничего не болит?

– Ребра иногда. Когда дышу.

– Ну-ка встань.

Медленно поднявшись с кресла, Дарина смотрела, как он обходит стол и подходит к ней почти вплотную. Теплая рука обожгла ее даже сквозь ткань футболки, дыхание сбилось. Она опустила глаза, боясь столкнуться с его взглядом, а Марк проклинал себя за то, что встал с дивана. И в ту же секунду ему хотелось, чтобы время остановилось.

Он скользнул рукой по ее талии и остановился где-то под грудью, чувствуя, как лихорадочно бьется чужое сердце. Дарина затаила дыхание, когда он шагнул еще ближе, мужские пальцы едва заметно сжались и осторожно легли на то место, где заживал перелом, слегка надавили, и девушка дернулась.

– Прости. Больно?

– Нет, просто… – она запнулась, подбирая слова, вскинула голову и моментально пожалела об этом. Во встречном взгляде хотелось утонуть, словно в Балтийском море, где служил его отец – его воды были того же стального оттенка, такие же глубокие и опасные. – Я вспомнила день взрыва. Ты тогда точно так же меня осматривал.

Марк ослабил хватку, опустив голову и чуть не задев носом темные волосы, на секунду прикрыл глаза и, пересилив себя, сделал шаг назад. Дарина прерывисто вздохнула и отвернулась.

Это в комнате стало жарко или ей просто почудилось?..

– У вас и курсы медпомощи были? – попыталась загладить неловкость Дарина. Марк тем временем отошел к окну, где на улице уже загорались звезды.

– Конечно. Первая помощь при любом ранении и в любых ситуациях. Бронежилет не может уберечь от всего.

– Тебя часто ранили?

– Бывало.

– Сколько?

– Пару раз, – последовал лаконичный ответ, а ей хотелось знать больше. Почему-то она почти не сомневалась, что у него есть пара шрамов на спине и груди. Еще одну короткую полосу она как-то разглядела у него на правом предплечье. Должно быть, нож. И совсем новый, от осколков стекла, когда он прыгал из окна.

Марк обернулся, прислонившись спиной к подоконнику, и Дарине тут же захотелось спрятаться. Рядом с ним она чувствовала себя в безопасности, да, но одновременно и крайне уязвимой. Будто он заранее знал, о чем она думает, что чувствует или сделает в следующую секунду.

Быть уязвимой она не любила. Жизнь приучила ее решать все проблемы самой, как бы ей не хотелось обратного. И теперь, когда эти проблемы решал кто-то другой, ей было не по себе.

– Кажется, мы отвлеклись, – смущенно проговорила Дарина. Марк медленно кивнул. – Чья сейчас очередь?

– Неважно, спрашивай.

Она качнула головой со слабой улыбкой, повернулась. Полки с фотографиями блеснули стеклами в тусклом свете торшера, и Дарина вдруг вспомнила.

– Я сегодня видела тут одну твою детскую фотографию, – призналась она. Марк вскинул брови. – Прости, не стоило сюда заходить без разрешения, но мы ведь убирались с Игорем, и… Я подумала, что выборочная уборка это как-то неправильно что ли… К тебе я, конечно, не заходила, но…

– Правильно, пусть Марк пылью зарастает, чего уж там…

– Это же твое личное пространство! – возмутилась Дарина. – А весь остальной дом вроде как в общем пользовании, вот и…

– Я понял, не объясняй, – мягко прервал ее Марк. – Правильно все сделала, – она хотела сказать что-то еще, и он продолжил: – Так что за фотография?

В ответ Дарина молча показала на полку.

На черно-белой карточке был изображен тот же дом, в котором они сейчас находились. Снимали явно во внутреннем дворе – в углу выглядывал край беседки. Пожилой мужчина сидел на траве и держал на руках совсем маленького мальчонку лет трех, а возле них стояли еще два паренька, в старшем из которых без труда угадывался Марк. Наверно, на снимке ему было около двенадцати лет. Пятилетний Саша рядом задорно улыбался, и в его улыбке недоставало пары только что выпавших зубов.

Глядя на фотокарточку, Марк улыбнулся, вытащил ее из полки и поднес ближе к глазам, вглядываясь в родные лица.

– Мы много времени проводили у деда, я говорил. Он нас практически вырастил. Родителям было не до этого… Это нас отец снимал. Купил тогда самый дорогой фотоаппарат, почти всю получку за него отдал. Наверняка он где-то до сих пор тут лежит…

– А это кто? – Дарина указала на самого маленького мальчика, сидевшего у старика на коленях. Марк усмехнулся.

– Это Тимур, наш с Саней младший брат.

Дарина так и застыла, приоткрыв рот, подошла ближе и уткнулась взглядом в карточку, выискивая в лице мальчика знакомые черты.

– Брат?!

Как она раньше не заметила?.. Тимур хоть и был маленьким, но на подбородке уже проступала знакомая ямочка, а взгляд лучистых глаз напоминал Сашин – такой же открытый и светлый. А вот в глазах Марка уже сквозила печаль.

– Погоди-ка, – вспомнила Дарина. – Это не тот Тимур, про которого Саша говорил? Когда вы решали, где меня спрятать?

– Тот самый, – согласился Марк.

– И это ваш младший брат?

– Именно.