Пепел в отражении

Стоя у полок, Дарина уже понемногу пришла в себя. Ей было неудобно за ту несдержанность, которую она проявила, но реакция Марка удивила ее намного сильнее. Выходит, ей не показалось?..

Она рискнула бросить на него короткий взгляд и так же быстро отвела глаза. Непривычное для нее чувство смущения только усилилось.

– Я пойду спать.

Тихий звук ее голоса разрезал напряженную тишину, словно нож масло. Марк поднял голову, посмотрел, как она медленно идет к двери. И все же сказал – лишь бы сказать хоть что-то.

– Можно спросить?

Дарина остановилась, не дойдя до двери совсем чуть-чуть.

– Предложение о работе в Лондоне. Ты согласишься?

Темные волосы скользнули вниз, скрыв ее лицо в тени, и в полумраке комнаты он не увидел ее глаз. А Дарина молчала. Молчала, потому что знала, какой ответ он хочет услышать – и какой она не готова ему дать.

– Не знаю.

На секунду ее зеленые глаза снова столкнулись с его серо-голубыми, а потом она отвернулась и пошла в комнату, про себя считая каждый шаг, что отдалял ее от него. И в этом она точно ему никогда не признается.

Утром Дарина проснулась от шума двигаемой мебели где-то над ней. Она еще повалялась, прислушиваясь к грохоту на чердаке, попробовала уснуть снова, с головой накрывшись подушкой. Сон только насмешливо помахал ей ручкой и исчез в уходящей ночи.

Лежа под одеялом, Дарина не без дрожи вспоминала вчерашний вечер. Кожа до сих пор горела в тех местах, где ее касались теплые мужские руки. Она закусила губу, когда память подбросила ей воспоминания о коротком поцелуе.

Было понятно, что рассчитывать на какой-то мало-мальски серьезный разговор не приходится. Марк не из тех людей, которые будут объяснять свои поступки или настроение, он из тех, кто просто возьмет и сделает то, что хочет. В принципе, ее саму такой подход устраивал – нужных слов она бы все равно не нашла. И все же наивная романтичная дурочка где-то глубоко в душе желала услышать эти скупые мужские объяснения.

Дарина резко помотала головой, пресекла шепот этой внутренней дурынды и откинула одеяло.

На кухне ее поджидали заботливо подогретые сырники, купленные в супермаркете, и остатки пирога с чуть остывшим чаем. Марка нигде не было видно, шум на чердаке стал тише.

За завтраком она попробовала отвлечься мыслями о предстоящей работе, когда ей на глаза попался оставленный Марком ноутбук. Голова тут же посветлела. Пододвинув к себе компьютер, Дарина сунула за щеку кусок сырника, щедро политый сметаной и вареньем, и открыла крышку.

В почте ее дожидались почти полтораста писем, половина из которых была от клиентов. Спонсоры, фотографы, коллеги-галеристы, реставраторы, несколько коллекционеров и пара сотрудников музея – все они поголовно выражали свое беспокойство, желали наискорейшего выздоровления и обещали оказать любую помощь, если таковая потребуется. Дарина задумчиво отхлебнула чаю. Если ее задумку получится реализовать, помощь ей не повредит.

Остальные письма были рекламного характера: приглашения на выставки и банкеты, парочка предложений о реставрации, напоминание из салона красоты о записи на укладку в конце месяца – подготовка к Гелиной свадьбе, оповещение о готовности сшитого на заказ платья… Среди всего этого бардака нашлось даже бойкое письмецо от одной назойливой журналистки, непонятно как сумевшей раздобыть адрес ее почты и просившей об эксклюзиве.

Дарина решительно закрыла это послание и открыла следующее, в котором отправителем значилась Ксюша. Должно быть, это те самые обещанные документы от Гриши Артемьева.

Из пары-тройки десятков страниц Ксюша умудрилась дополнительно составить краткое описание всего предложения, и его Дарина открыла в первую очередь. С первой же страницы на нее взглянуло стеклянными глазами большое здание выставочного центра недалеко от сердца Лондона. Далее следовало изложение всех обязанностей Дарины как приглашенного организатора выставки, посвященной современному искусству России. Помимо тех работ, которые она решит включить в состав выставки, будут представлены произведения иностранных художников, также посвященные просторам необъятной родины. В случае успеха выставки и хороших сборов на сопутствующем ей аукционе Дарина может рассчитывать на контракт с выставочным центром.

Вот тут Дарина серьезно задумалась. Согласиться, значит, отказаться от всей привычной жизни в Москве, оставить тут все и вся и уехать неподготовленной в другую страну. Примерно такая же ситуация была у Гели, когда ее Андрею предложили работу в Сиэтле, и он позвал ее уехать с ним. Вот только тогда все кончилось, мягко говоря, не очень хорошо и наладилось всего месяц назад – Андрей закончил свой строительный проект, и они оба остались в городе.

А если отказаться? Но ведь это огромный шанс для многих ее художников и для нее самой! Выставка за рубежом, иностранная пресса и покупатели, признание, в конце концов! Такая возможность дается только раз в жизни, а подвести людей она не может.

Почему тогда мысль о жизни и работе заграницей ее больше не прельщает?