Пепел в отражении

– Хватает, – поддержала Дарина, губ коснулась широкая улыбка. – Зато Марк, слава богу, точно один. Второго тебя я бы не вынесла.

Они засмеялись. Искоса поглядывая на притихшую девушку, Марк задумался. Возможно, в непростой перевернутой женской философии и впрямь была своя логика. Уж что-что, а один только взрыв можно считать уже какой проблемой в отношениях, пусть они только начались.

Он незаметно потряс головой. Господи, о чем он только думает… С этим нужно прекращать, надо заставить себя переключиться на работу, а там, глядишь, все исчезнет.

Она главный свидетель в самом громком деле о терроризме за последние несколько лет. Он просто обязан защитить ее, неважно, какой ценой. И не имеет значения, чем ему придется пожертвовать в процессе. У него нет права подвести ее, а рядом с ней… Он стал чересчур расслабляться. Для такой работы это равносильно самоубийству.

Проблема в том, что глубоко в душе он твердо знал, что, как бы себя не уговаривал, как бы ни старался забыть, все усилия тщетны.

Однозначно вляпался.

– Так, продолжим, – напомнила о себе Дарина, забираясь в кресло с ногами и расправляя футболку. – Вчера ты так и не рассказал мне об отце. Кем был он? Тоже шпион?

Марк улыбнулся, представив выражение лица отца. Тот был в восторге от рассказов деда о службе в разведке, но сам предпочел нечто другое, не менее опасное и такое же интересное.

– Не угадала. Он был моряком.

Дарина так и вытаращилась на него, даже рот открыла от удивления. Выглядело это настолько забавно, что он не удержался и опять расхохотался, поймав себя на мысли, что вообще стал чаще улыбаться. Скоро от его угрюмости и следа не останется, преступников даже запугать будет нечем. Обычно хватало одного его взгляда.

– Моряком?!

– А что тебя удивляет? Советское время, тогда было принято идти в армию или во флот. А у нас как-то и подавно.

– Это да, но моряк… – выдохнула Дарина, едва отойдя от шока. – Не думала даже…

– Как видишь, мужчины из рода Горских поднаторели во многих военных областях, – прыснул Марк. Девушка только растеряно качала головой.

– А где он служил?

– Балтийский флот. У них база в Кронштадте, мы с Сашкой там родились. Городок маленький, пара основных улиц и пристань, с моря постоянно ветер и холодрыга. Зато там было очень спокойно, город-то закрытый был.

Дарина слушала, боясь прервать его своими расспросами. В Кронштадте она была лишь однажды на короткой экскурсии, но город и правда был очень тихим и невероятно красивым. Впрочем, как и весь Петербург.

– В общем, когда отец вышел в отставку, мы переехали в Москву, – продолжал Марк. – Он устроился в министерство обороны, мама пошла на завод, а дед сидел с нами. Все были довольны.

В воздухе так и повисло невысказанное «но», и Дарина вопросительно вскинула бровь, что мужчина тут же заметил и болезненно поморщился. Она не стала настаивать.

– В каком звании он ушел в отставку? – вместо этого спросила девушка.

– Капитан первого ранга. Это полковник в сухопутных войсках.

Перед следующим вопросом она помедлила.

– Он… еще жив?

Марк встретил ее взгляд решительно, серо-голубые глаза печально улыбнулись.

– Нет. Мне был тридцать один, когда он умер. Инсульт, прямо на работе. Дед его пережил на два года.

– И с тех пор вы тут не были, да? В этом доме?

Затянувшееся молчание было достаточным ответом. Отвернувшись, Дарина смахнула со щеки темную прядку и бросила взгляд на полки с фотографиями. Еще днем она заметила, насколько счастливыми выглядели изображенные на них люди, поражалась сходству Марка и Саши с отцом и дедом, но и думать не думала о том, сколько боли скрывается за этими улыбками.

Сразу же вспомнились слова Саши о том, что Горские не показывают свои слабости. Теперь она в этом убедилась еще больше. Взять хотя бы Марка – он всегда казался таким спокойным, если не сказать отстраненным. Интересно, кто-нибудь когда-нибудь задумывался, что это может быть напускным? Защитная реакция, привитая еще маленькому вымуштрованному мальчику?

Когда она снова взглянула на мужчину напротив, он тоже смотрел на полки, явно думая о чем-то своем. Она тихонько кашлянула.

– Если хочешь, можем продолжить в другой раз.

Он хмыкнул, мгновенно вооружившись сарказмом и насмешками.

– Нет уж, у меня слишком много вопросов… Почему ты не общаешься со своими родителями?

Ей тут же захотелось застонать. Вопросов о семье она избегала всеми возможными способами, но с ходячим рентгеном не пройдет ни одна ее уловка.

– Им не понравилось, что я решила связать свою жизнь с искусством, – закатила глаза Дарина. – Мама все уши прожужжала, что из меня получится великолепный педагог или, на худой конец, юрист, а папа всю жизнь ей поддакивал. Я осталась в меньшинстве и в итоге просто сделала по-своему.

– У тебя это вошло в привычку.

– Все делать по-своему?

– И не думать о последствиях, – подтвердил майор.