Пастырь

— Неискренне, — обвинил пастырь, но через секунду сжалился: — Однако на сей раз я твою душу в чистилище не отпущу. Ты будешь моим пропуском в апартаменты Красного Демона. Выползай из воды, готовь коней. В ставку поскачем. Подашь на меня жалобу главнокомандующему, и представишь Троцкому на скорый суд.

Водоворот закружил у ног комиссара, размывая песчаные путы.

— Иван Боков, пополни запас пресной воды на плотах и обеспечь сопровождение каравана до самого Ростова. А пока флотилия самотёком сплавится до города, я с твоим комиссаром в ставке фронта договорюсь о дружеском приёме переселенцев в Новый Свет.

— Кто же сможет остановить? — эхом прошептав сказанные Сыном Ведьмы слова, принялся беспрекословно исполнять приказ пастыря красный командир. Вера в бога, может, ещё не вернулась в душу атеиста, но магическую силу он сегодня почувствовал на собственной шкуре. Сомнений не осталось — есть великая мощь в пастыре. Такого Красным Демоном не испугаешь. Теперь ясно, почему белоказаки караван пропустили. Тут дело не в золоте батьки Махно, а в нечеловеческих силах казацкого мессии. — Кто же сможет такого вождя остановить?

Глава12. Красный Демон

Удивительно, но уже к вечеру Сын Ведьмы и комиссар доскакали до Ростова — на — Дону. Минутные задержки случались только на кордонах вдоль столбовой дороги. Комиссар показывал патрулю мандат, путники поили у колодцев коней и мчались дальше. Пыль из — под копыт клубилась, будто автомобильные колёса поднимали в воздух серый шлейф. Скорость скачки была как в призовом забеге на ипподроме. Кони неслись галопом всю дорогу без передышки. У скакунов словно крылья выросли. Уж, во всяком случае, складывалось впечатление: веса седоков они точно не чуяли.

Комиссар ещё больше удивился бы, если узнал бы, что животные и собственного веса не ощущали. Однако кони, хоть и превратились на время забега в волшебных, но человеческого голоса не обрели. А сторонние наблюдатели видели лишь малые отрезки гонки, поэтому думали, что наездники на каждой заставе берут свежих коней. Иначе как гонцы смогли бы удерживать такой сумасшедший темп. Загнали бы на смерть бедных животин.

Джигитом комиссар себя не считал, поэтому боялся отбить задницу при такой бешеной скачке. Вот только страхи не оправдались — под седло будто пружинную рессору примостили. На кожаных сиденьях авто больше трясло бы, чем во время скачки в паре с Сыном Ведьмы. Кто был виновником колдовства — комиссар знал доподлинно.

Алексей с задумчивым видом мерно покачивался в седле, продумывая план беседы с самым опасным лидером революции. Лев Давидович Троцкий тщеславен, амбициозен, чрезвычайно недоверчив и мелочно мстителен. Красного Демона революции даже товарищи по партии опасались, немало неугодных руководителей он под суровый трибунал подвёл. Даже организатора Первой конной армии, Думенко, в расход пустил. Расстрел анархистов тоже заслуга Демона революции. Если бы сумел, красный вождь разделался бы и с батькой Махно, но Фрунзе требовались тачанки анархистов для окончательного разгрома белых в Крыму. Ибо Первая конная, теперь уже под командованием Будённого, еле ноги из Польши унесла. Не имелось пока у красных силы, способной потягаться с казаками генерала Слащёва. Лишь анархисты батьки Махно показали себя в боях с казаками мощной боеспособной частью. Как-никак, а дивизии Махно под семьдесят тысяч штыков и сабель насчитывали. Валом селяне валили в армию анархистов. По душе крестьянам пришлась правда батьки Нестора Махно. Хоть и хромала у них дисциплина, но сражались за землю и волю рьяно.

На что уж Троцкий краснобай знатный, а его большевистская агитация в крестьянской среде успеха не имела, только рабочий класс очаровывала. Если бы не насильственная мобилизация, не совладать красной армии с беляками. У буржуев с пропагандой тоже большие проблемы, но зато капиталисты Антанты подпитывали их оружием и припасами.

Теперь пастырю Алексею предстояло вклиниться в разрывы идеологического фронта. Белые, красные, да ещё и анархисты — все были конкурентами в борьбе за умы и души одурманенной кровью паствы. Батюшке Алексею требовалось всем угодить, а в то же самое время — всех обдурить. В начале славных дел отец Матвей напутствовал казацкого миссию не гнушаться наглым обманом, считать это военной хитростью. Изречения китайских древних мудрецов тоже пришли на ум казацкому вождю. Вспомнились хитрые приёмы Конфуция, других восточных философов и правителей. Тысячелетия тому назад китайским стратегам удалось могучую империю сколотить из разрозненных враждующих княжеств. А ведь и обычаи, и боги у будущих граждан Поднебесной империи были непохожи, народы даже общались на различных языках. Потому и письменность иероглифами вели, ибо закорючка не звучание слова передавала, а его смысловое значение, любому грамотею разнородной империи понятное.