Пастырь

— Со мной у вас этот фокус не пройдёт, — нахмурился Троцкий.

— Знаю, — миролюбиво показал пустые ладони Алексей. — Великие вожди сами имеют способность зачаровывать голосом народные массы. Я же вожак маленькой стаи, поэтому у меня получается творить иллюзии лишь с очень ограниченным контингентом хорошо внушаемых зрителей. Вы позволите поиграть с болванчиками у входной двери?

— Ребята крупные и вооружены винтовками со штыками, — заинтересовался опасным экспериментом Троцкий. Проверить надёжность охраны ему весьма хотелось. От посетителя же хозяин угрозы не чувствовал. Попу — анархисту явно нужна какая-то помощь от большевистского вождя, иначе бы не припёрся. Да и вся его паства сейчас в заложниках у красных. А Ронин не прослыл душегубом, даже поверженных врагов лечил в своём чудо — госпитале. Такая фигура не подходила на роль террориста — одиночки. Уж в людях бывалый революционер — интриган умел разбираться. — Попробуйте, господин Ронин, разоружить часовых.

Алексей обернулся к напрягшимся красноармейцам и изобразил гипнотический взгляд немигающими глазами.

— Винтовки на ваших плечах становятся тяжелее и тяжелее. Будто свинцом наливаются… Вот они уже пудовыми гирями давят ремнями на плечи… Вес всё увеличивается. Два пуда… Три пуда… Четыре!

С каждой произнесённой фразой на плечи бойцов всё сильнее давил груз. Парни сгибались под возрастающей тяжестью оружия. Брезентовые ремни трещали, грозя оборваться.

— Пять! Шесть! — давил гравитационной силой шаман. — Семь!!!

Винтовки сорвались с перекошенных плеч бойцов и с грохотом упали на паркет. Часовые, чуть не плача, виновато развели руками. Лица красные, пот струится по щекам, словно слёзы катят. Ничего сказать в своё оправдание часовые не могли, лишь, тяжело дыша, открывали рты.

— Бисова сила, — наконец выдавил пристыженный старший караула.

Алексей развернулся опять к хозяину кабинета и театрально развёл руками:

— Вуаля!

— Сильный трюк, — отложил в сторону недокуренную папиросу Троцкий. — И меня гипнозом обаять попытаетесь?

— Даже и пробовать нет смысла, — с сожалением вздохнул проказник. — На сильных личностей внушение не действует. А вот доверчивый народ сам обманываться рад. Людям хочется зрить чуда. Ах, Лев Давидович, видели бы вы, какой успех я имел у публики в казачьей станице, когда выходил невредимым из объятого пламенем куреня. Зрители просто впали в религиозный экстаз. Такого эффекта в басурманской Японии я добиться бы не смог. На Дону тоже неплохо фокус с хождением по воде прошёл. Однако с огнём, признаться, получилось гораздо впечатляющей. Хотя и мороки с пиротехникой и дымовыми шашками больше, но зато какой успех у публики.

— Я так понимаю, что винтовки в руках моей охраны тоже стрелять не будут? — понял бесполезность нахождения караула в кабинете хозяин.

— Ну, с наганами же у меня хорошо на реке получилось, — скромно опустил глазки факир.

— Караул, свободен! — повелительно взмахнул рукой начальник.

Красноармейцы осторожно подняли с паркета винтовки, показавшиеся теперь невесомыми, и гуськом, озираясь на опасного чародея, проскользнули за дверь.

— Вижу, батюшка Алексей, у вас хорошо получается доверчивый народ дурачить. За таким святым пастырем в Америку толпы страждущих повалят. Желаете получить разрешение на эмиграцию казачьей станицы?

«Рыбка попалась на крючок. Теперь надо подсекать» — с удовольствием подумал Алексей.

— Тут не разрешение, а ваша помощь потребна, — совсем обнаглел самозваный святой деятель. — Ибо не одну лишь станицу, а весь казачий род собираюсь за море сманить, да и ещё уйму ненужных вам людишек.

— Мне-то какой в том резон? — скрестив руки, начал еврейский торг Троцкий.

— Даже крыса, загнанная в угол, превращается в свирепого бойца, — поднял указательный палец проповедник. — Покажите казакам путь к спасению, и они не станут отчаянно драться до смерти. Ибо жизнь всякому милее.

— Ну уж не для всякого упёртого белого офицерья, — сквозь зубы прошипел большевистский вождь. — Полно дуралеев, которые за поругание чести застрелятся. А жадные казачки за кусок своей земли готовы пролетариату зубами глотку грызть.

— Лев Давидович, это просто не ваш контингент для агитации, — усмехнулся пастырь. — У вас лучше получается рабочий класс воодушевлять на совершение Мировой революции, а вот мне проще казаков освоением обетованной земли в Новом Свете приманить. Давайте не будем мешать друг другу — одно ведь дело творим.

— Одно? — удивлённо поднял брови революционный вождь. «Эк загнул!»

— Большевикам вольные казаки в стране не нужны, — стал загибать пальцы Алексей. — Белые офицеры и мелкие буржуйчики тоже. Зажиточные крестьяне, что советский строй душой не принимают. Сюда же причислим и враждебную интеллигенцию. Анархистов тоже учтём.

— Под корень всю контру изведём! — стукнул кулаком по столу грозный вождь.

— А сколько при этом ещё рабоче — крестьянской крови прольётся? — укорил воителя сердобольный пастырь. — Да и времени на то уйдёт немало. А вот, если бы добрая часть врагов советской власти взяла бы — да и исчезла?