Пастырь

А для глубокой разведки вражеских тылов в воздух поднимался шаманский дрыналёт. Чёрным коршуном Сын Ведьмы облетал интересующий анархистов район. Ни одна пушчонка не ускользала от колдовского взора казака. Ночь и непогода для дьявольской птицы препятствием не являлись. Топлива дрыналёт не потреблял, мог летать пока шаман не устанет. Однако Алексей зря товарищей — анархистов не баловал, вылетал теперь не каждый день. Ибо он был единственным серьёзным хирургом на всю повстанческую армию, остальные редкие эскулапы только лёгкие раны лечили.

Недоставало врачей в революционной армии Махно, да и в организации полевых госпиталей большая проблема. В условиях внезапной передислокации отрядов, всех тяжелораненых приходилось оставлять в сёлах, на милость наступающего врага. А милосердием гражданская война не могла похвастать — пленных никто не брал.

Поэтому батюшка Алексей пациентов перевозил в своём санитарном обозе, пока не удавалось их пристроить в надёжном тылу у родичей. Доставка раненых с фронта тоже проблема, но её Алексей решил просто — переносил полевой лазарет поближе к району боевых действий. Рисковый шаг. В случае внезапного прорыва вражеской конницы, не успеешь ног унести. Однако Сын Ведьмы постоянно контролировал фронт, как минимум до линии горизонта, а перемещение крупной массы железа видел даже за призрачной чертой.

На всякий случай Алексей организовывал плотное пулемётное прикрытие полевого лазарета. Его команда очень споро собирала крепкие пулемётные доты из брёвен, распиленных электропилами. Материал добывали прямо тут же, в прифронтовом селе, из разобранных домов и амбаров. А чтобы скрыть огневую точку и пресечь её поджог, внешние стены дзота укрепляли земляным скатом. Вокруг дзота передвижная моточерпалка выкапывала глубокий ров за час. Она же использовалась при рытье блиндажей в открытом поле. Тогда и стены брезентовых палаток укрепляли плетнями из веток и огораживали земляной стеной в рост человека.

Вообще, в бродячем таборе батюшки Алексея имелась уйма электрических и паровых устройств, повергающих рядовых обывателей в шок. На сборных вышках вращали лопасти ветрогенераторы. Нещадно чадили трубами паровые котлы на колёсах. Неистово жужжали электропилы. Натужно пыхтели землечерпалки, отплёвываясь фонтаном рыхлой земли. Ночь разрезали ослепительные лучи прожекторов. И всю эту колдовскую машинерию ограждали витые кольца колючей проволоки с яркими табличками. Красные черепа зло скалили зубы, отпугивая бродяг от минной полосы. Гирлянда мин активировалась или снималась с взвода электрическим сигналом по тонкому кабелю, слегка прикопанному под кольцами колючей проволоки с внутренней части охранного периметра. Массовая дезактивация мин позволяла их быстро извлечь из грунта и использовать смертоносную гирлянду вновь. Хозяйственный Андрюха не давал сапёрам разбрасываться ценными изделиями.

Святой инок был совершенно спокоен за свою паству. На крайний случай, поверх бронированного прицепа пароэлектромобиля водрузили вращающуюся башенку со станковым пулемётом. Если добрый батюшка Алексей разозлится и превратится в беспощадного Ронина — мало врагам не покажется.

Однако ещё ни разу враги не прорвались к полевому лазарету анархистов. Шаман ведал обстановку на поле боя, и, когда случалось отступление анархистов, вовремя уводил кочующий табор в тыл. Санитары работали слаженно, как муравьи. Вместительные фургоны заполнялись многоэтажными стеллажами для укладки тяжело раненых. Пациенты с лёгкими ранениями заполняли фургоны с гибкими ремёнными сидениями. Все колёсные платформы катились на резиновых колёсах и оснащались мягкими амортизаторами. Часть транспорта шла не на конной тяге, а на электромоторах. Вспомогательное оборудование укладывалось в колёсные прицепы. В период затишья, персонал лазарета регулярно тренировался в экстренном свёртывании лагеря.

Безопасный отход каравана контролировал кружащий в небе чёрный вестник. Если был выбор, то медицинский табор уходил в ночь. Электрические фары освещали дорогу лошадям, а в случае опасности огни гасли, и караван таился в темноте. Сын Ведьмы по рации голосом корректировал курс, помогая Андрюхе обойти опасные места. Шаман видел с неба даже притаившиеся вражеские дозоры. Конечно, он мог уничтожить их бомбой. Однако Алексей старался зря народ не губить. Иноку было жаль заблудшие души. Вся его деятельность свелась к медицинской помощи раненым бойцам и организации информационной поддержки штаба анархистов.

Даже в ситуациях опасного сближения отступающей колонны медсанчасти с боевыми отрядами врага, Алексей ухитрялся обойтись без кровопролития.

Однажды эскадрон белогвардейской конницы чуть не нагнал хвост лазарета, спешно уходящего от прорванного рубежа обороны анархистов. Дело было под вечер. Просёлочная дорога предательски выдавала удирающий обоз махновцев шлейфом коричневой пыли вдали.

Почуяв лёгкую добычу, всадники хлестали коней нагайками, ускоряя темп погони.

Неожиданно в небе затрещал мотор аэроплана, и чёрный вестник смерти закружил над головами казаков.