Параллельный перевод. Герберт Уэст — реаниматор

The laboratory was in a sub-cellar secretly constructed by imported workmen, and contained a huge incinerator for the quiet and complete disposal of such bodies, or fragments and synthetic mockeries of bodies, as might remain from the morbid experiments and unhallowed amusements of the owner.	В подвальной лаборатории, которую тайно строили иностранные рабочие, стояла большая электрическая печь, с помощью которой мой друг мог легко и быстро избавляться от трупов или отдельных частей человеческого тела, как бы в насмешку соединенных с чужеродной тканью - мрачных свидетельств кощунственных развлечений владельца дома.
During the excavation of this cellar the workmen had struck some exceedingly ancient masonry; undoubtedly connected with the old burying-ground, yet far too deep to correspond with any known sepulchre therein.	Копая этот подвал, рабочие наткнулись на древний подземный ход, который, несомненно, вел к старому кладбищу, однако не мог соединяться ни с одним из известных склепов, так как располагался слишком глубоко.
After a number of calculations West decided that it represented some secret chamber beneath the tomb of the Averills, where the last interment had been made in 1768.	Проведя некоторые подсчеты, Уэст пришел к заключению, что ход ведет в тайную камеру, расположенную под склепом Авериллов, последнее захоронение в котором датировалось 1768 годом.
I was with him when he studied the nitrous, dripping walls laid bare by the spades and mattocks54 of the men, and was prepared for the gruesome thrill which would attend the uncovering of centuried grave-secrets; but for the first time West's new timidity conquered his natural curiosity, and he betrayed his degenerating fibre by ordering the masonry left intact and plastered over.	Я вместе ним осматривал изъеденные временем, влажные стены, обнажившиеся под ударами лопат и мотыг, и уже предвкушал мрачное удовольствие, которое сулит нам раскрытие древних могильных тайн, однако впервые в жизни страх возобладал у Уэста над природным любопытством, и мой товарищ проявил слабость, приказав заделать отверстие и заштукатурить стену.
Thus it remained till that final hellish night; part of the walls of the secret laboratory.	Вплоть до дьявольской ночи, когда наступила развязка, эта стена оставалась нетронутой.
I speak of West's decadence, but must add that it was a purely mental and intangible thing.	Говоря о слабости Уэста, я должен заметить, что она касалась лишь его душевного состояния и внешне никак не проявлялась.
Outwardly he was the same to the last - calm, cold, slight, and yellow-haired, with spectacled blue eyes and a general aspect of youth which years and fears seemed never to change.	Он был таким, как прежде: спокойным, сдержанным, светловолосым, худощавым, за стеклами очков все так же поблескивали голубые глаза, и весь его юношеский облик, несмотря на терзавшие Уэста страхи, с годами никак не изменился.
He seemed calm even when he thought of that clawed grave and looked over his shoulder; even when he thought of the carnivorous thing that gnawed and pawed at Sefton bars.	Он казался спокойным даже тогда, когда вспоминал о следах когтей на могиле и оглядывался назад, когда вспоминал о кровожадном маньяке, грызшем зубами сефтонскую решетку.
The end of Herbert West began one evening in our joint study when he was dividing his curious glance between the newspaper and me.	Час расплаты настал, когда мы как-то вечером сидели в нашем общем кабинете и Уэст, изредка поглядывая на меня, читал газету.
A strange headline item had struck at him from the crumpled pages, and a nameless titan claw had seemed to reach down through sixteen years.	Листая мятые страницы, он наткнулся на странный заголовок - и словно безымянный гигантский коготь настиг его шестнадцать лет спустя.