Параллель

Грач не соврал: на выходе они забрали из хранилища новенький MP-5, который он тут же повесил на плечо дулом вниз, за что мигом получил леща. Носить оружие готовым к бою в пределах городка запрещалось и каралось штрафом. Так же приятно порадовало наличие у молодежи документов, что существенно снижало расходы, которые Центнер уже прикинул у себя в голове, и облегчало прохождение пограничного контроля. Не то чтобы местные солдаты относились к сталкерам так же враждебно, как и на остальных КПП, но докопаться лишний раз возможности не упускали. Здесь, на территории НИИ, действовали особые порядки. Наличие бара, налаженной торговли и почти что свободного контакта с учеными (любой сталкер при должном упорстве имел шансы добиться аудиенции у местных светил науки) само по себе подразумевало постоянное присутствие ходоков всех мастей: легальных и не очень, одиноких бродяг и членов крупных и мелких организаций. Эти и другие причины вынуждали военизированную охрану городка поддерживать с пришельцами из Зоны холодный нейтралитет. Сталкеров, идущих из-за Периметра, пропускали по документам либо за взятку, после чего те могли свободно перемещаться по территории, при условии соблюдения режима. Точно так же отсюда любой мог пройти в Зону: на этом этапе бродяг даже не досматривали. Зато на входе со стороны Большой земли дела обстояли куда серьезнее: оттуда можно было пройти только с официальным разрешением или по документам сотрудника Института. Последними частенько пользовались сталкеры, коих нанимали себе на службу ученые. По закону на них работала армия, рядом даже имелась своя часть, куда направлялись небольшие отряды контрактников, сменявшиеся несколько раз в течение года, но вместо того, чтобы делать вылазки за Периметр, собирать материал, проводить замеры и наблюдения, бравые вояки протирали штаны в казармах, красили бордюры и время от времени чистили улицы. Вышестоящее руководство предпочитало позволить НИИ подрядить на это, безусловно, рискованное дело безымянных сталкеров, чем отчитываться потом за каждого пропавшего в Зоне солдата. Так появилось множество официально оформленных при Институте бродяг с пропусками, на легальность которых охрана невозмутимо глядела сквозь пальцы. Долгое время услуги таких работников пользовались спросом, и поначалу оформиться мог каждый, кто имел какой-никакой опыт хождения в Зону и хорошо подвешенный язык. Позже ажиотаж вокруг аномального участка земли утих, а потом и сам Институт стал сокращать штат, и новых сталкеров принимать перестали. Поползли слухи о том, что ничего нового из-за Периметра не носят, а то, что носят, интереса у научного сообщества не вызывает. Некоторые стали поговаривать об угасании Зоны, а то и вовсе о том, что она рассосется через пару десятков лет, как синяк на коленке. Кто-то этим слухам верил и уходил на Большую землю совсем, кто-то качал головой, но оставался. Вторых было больше, так как в подобное место от хорошей жизни не ходят. И от большого ума – тоже.

Сложно сказать однозначно, к какой из этих категорий относились Конь с Грачом. Скорее, что-то посередине. Оба еще не успели познать взрослую жизнь, но уже рвались к абстрактным высотам с присущим молодежи юношеским максимализмом, и если в привычном обществе это легко сходит с рук, являясь разновидностью нормы, то здесь дела обстоят иначе.

Четверка миновала проходную без труда: пограничники даже не заглянули в их бумажки, только проводили косыми взглядами девушку в толстовке с увесистым рюкзаком. Конь же очень быстро про них забыла, так как все ее внимание в первые минуты захватило небо. На территории НИИ, когда они только вышли из бара, над головой лениво плыли белоснежные густые облака, между ними отчетливо проглядывало яркая майская синева, но как только граница осталась позади, а потом и вовсе исчезла из вида, скрылось и небо. Белесая, низкая дымка, густая, как речной ил, появилась буквально из ниоткуда, скрыла солнце, превратив начало лета в раннюю осень. Казалось, даже температура воздуха упала на несколько градусов.

– Чего озираетесь? Привыкайте, здесь всегда так. – Центнер шагал впереди, уверенно впечатывая тяжелые подошвы в мягкую землю. – В Зоне солнца нет. Иногда проглядывает что-то такое, как бельмо, а так – только тучи да туман. Так что загорать не придется.

– Загорать – это к Припяти только, – хихикнул Блеск, махнув рукой, очевидно, в сторону города. – А больше там делать нечего, если пожить еще охота.

– А что, там фонит сильно? – осторожно поинтересовался Грач.

Центнер впереди фыркнул.

– Киношки про аварию смотрел? Конечно, смотрел, вся молодежь их смотрит, а потом прутся сюда, как бараны… Так вот, помнишь, там кадры есть такие с раскуроченным реактором, м-м-м… реакторным залом, наверно, так будет правильно.

– Угу.

– Припять сейчас вся как тот реактор: одно большое фонящее пятно.