Палиндром

И скорей всего подобного рода опасения со стороны желающих принять участие в торгах знаковых людей, функций и фигур речи (здесь были и такие персоны), имели своё право быть, и службой психологического контроля были предсказаны и вложены в уши Капуты. Так что ведущий аукциона Капута, вполне себе осознавал, почему торги так и не сдвинулись с мёртвой точки. И хотя такое начало торгов, с такого рода паузой похожей на замешательство, вполне устраивало Капуту, – эта пауза подчёркивала дисциплинированность гостей Мистера президента, – но только до первой до поры до времени, которая отмеряет внутренний временной счётчик мистера Капуты. Когда же он посчитал, что вполне достаточно прошло времени, чтобы понять всё что нужно, то он решает подстегнуть к торгам эту колеблющуюся публику.

– Господа, я вижу, что вас мучают сомнения и нерешительность. Вдруг тут есть какой-то подвох или какая-нибудь недосказанность. – Растянув улыбку на лице, заговорил Капута. – Что ж, не буду вас разубеждать пламенными речами, а самолично покажу пример. – Капута сказав это, лезет в один из внутренних карманов своего пиджака. И судя по его лицу, на котором вдруг выразилось удивления, то первая его попытка что-то там обнаружить, была признана неудачной – кто был повнимательней к Капуте, то тот сумел увидеть проскочившую в его глазах грозу, что было нехорошим признаком для некоторых людей из ближайшего окружения Капуты – его семьи, особенно сына-оболтуса, который сегодня с утра подозрительно долго крутился в прихожей (капут будет сегодня вечером этому младшему Капуту, который решил пустить свою жизнь под откос, не в Оксфорде на юридическом факультете, а в гареме, тьфу, в гарлеме).

Тем временем Капута не останавливается на достигнутом – на недостигнутом, и перемещает руку в другой карман, где к его еле скрываемому сожалению, его ждёт всё тот же, не устраивающий его никак результат. И даже на одно мгновение становится по Капуте видно, что такого неожиданного препятствия он точно не ожидал обнаружить. Но Капута не сдаётся, ведь у него есть ещё немалый шанс отыскать у себя то, что он хочет отыскать, и который включает в себя: два непроверенных боковых кармана в пиджаке, два в брюках, один сзади брюк и ещё один в одном из потайных мест, в глубине брюк, куда он бывает, что прячет заначку от своей уж больно скрупулёзно относящейся к его заработку супруге. Правда после первых неудач, уверенность в себе уже не такая демонстративная, и видно, что Капута, как бы полегче сказать, в общем, его грызут сомнения, которые и проявляются в его неуверенности, с которой он пару раз промахнувшись мимо бокового кармана пиджака, только с третьей попытки попадает туда рукой.

Там рука замирает на мгновение, да так захватывающе волнительно, что все присутствующие в зале люди, обо всём забыв и в том числе о своём в полную грудь дыхании, застыв в одном не сдвигаемом положении, принялись понимать выразительность лица Капуты. И если в первое мгновение его лицо несло в себе одну лишь нервную озабоченность, из-за чего его, эту скотину, прибить всем было мало. – Вах, как он меня расстраивает, – принц Небаба даже схватился за сердце при виде такого своего расстройства. То спустя мгновение, когда лицо Капуты подало признаки жизни и на нём даже появились признаки улыбки, то многие в зале – в их число в основном входили лица из числа обслуживающего персонала – смогли вздохнуть более свободно, когда они были выпущены из стальных тисков рук и ног своих возбуждённых начальников и боссов, которые в своём волнении несколько забылись и переступили некоторые границы правил и приличий.

Так кто-то схватил своего адъютанта за то, за что браться не всегда стоит, за …скажем так, за его ум, что само по себе подразумевает очень многое, ну а кто-то другой, взял и вступил своей крепкой ногой в запретные области тьмы – там, под столом, ничего не было видно, в том числе и на чью ногу наступил, и только по внешним контурам лиц рядом находящихся людей, можно было примерно определить, кому досталось такое счастье быть отмеченным вашей ногой.

И вот Капута, с улыбкой на устах достаёт из кармана …пока что только видно, что его сжатую в кулак руку, и так сказать, продолжает нагнетать напряжение, которого итак уже предостаточно – Мистер президент уже второй бокал хряпает в себя. А там, между прочим, не минерализованная вода.

И вот, наконец-то, Капута берётся за ум и через своё обращение: «Внимание. Я в целях всеобщей безопасности и спокойствия, делаю первую ставку», – делает первый шаг к тому, чтобы раскрыть свой кулак и всем показать, что он там такое от всех утаивает. А то тут уже в головах, а не умах людей, начали возникать столь невероятные, до полной несовместимости с реальностью, совсем невместимые в его руку предположения насчёт того спрятанного в его руке предмета, что Капута был бы до крайней степени удивлён за себя и за такие свои сверхспособности, которые приписала ему фантазия всех этих людей вокруг.