Палиндром

– Вы понимаете, что озвученная мною цифра, сама по себе не является настоящим предложением, а она есть всего лишь первая ступенька, столь необходимая нам для того чтобы было отчего отталкиваться в наших торгах. Ну а то, что в ней присутствует столько много нулей, то должны же мы отдать дань уважения представленному этим лотом предмету. – Сказал Капута, обвёл зал внимательным ко всем взглядом и обратился к залу со своим дополнительным предложением. – Кто первым даст больше? – вопросил Капута, посмотрел в сторону принца Небабы, в коем прямо чувствовался потенциал.

Но принц Небаба, как и многие другие значимые и знаковые люди в этом зале, кто непременно для себя решил участвовать в торгах, и в случае победы, даже попытаться в будущем возложить на плечи своего избирателя новую достаточно затратную нагрузку, не спешат вступать в торги, а всё потому, что они опасаются реакции Мистера президента на такую их поспешность в участии торгов за его президентское место. – Ещё тепло моего тела не остыло на этом моём месте, а они уже готовы на куски рвать друг друга, чтобы своим теплом перебить моё несравненное тепло. – Вполне возможно, что так за себя и за своё президентское место переживал про себя Мистер президент, глядя на всех вокруг из под своего насупившего взгляда, который принял такое предубеждённое значение, стоило только Капуте начать торги.

Ну, а понимая то, что на первого человека, кто выразит желание участвовать в торгах, в будущем падут все кары президента, – он даже больше запомниться, нежели победивший в торгах последний человек в этом мире, – никто не торопился быть этим выскочкой. Которого, даже не важно как дальше всё сложиться в отношениях с Мистером президентом, в случае неудач всегда будут в первую очередь припоминать, и за счёт него решать все свои внутренние споры и противоречия.

– А не преподать ли нам ещё один урок тому выскочке. – Даже уже не вопросительно, а так, за между прочим, предложит советник по нацбезопасности президенту, в ответ на то, что одна уж больно агрессивная держава, вдруг решила себя вести точно так, как о ней всегда предпочитали говорить с высоких трибун конгресса.

– Не помешает. – Согласится Мистер президент и всем сразу же в его кабинете становится легко, и особенно генералу Браславу, уже заскучавшему без побед и без дела.

Ну а в другой раз, когда на биржах вдруг объявится даже не тренд, а большая волотильность к всеобщему смятению и панике, то ответом на всё это возмущение и умственное помешательство, послужит всё тот же ответ. Правда, с некоторым дополнением. Ведь при данных обстоятельствах в первую очередь необходимо привести к порядку совсем уж распоясывавшихся банкиров, которых как всегда обуяло упадническое настроение, которое начинает заставлять их посматривать в сторону окон своих кабинетов, откуда открывается такой прекрасный вид из окна – и они, чтобы как тот же биржевой пузырь не лопнуть от возмущения на такую несправедливость, начинают открывать все эти окна, чтобы полной грудью вздохнуть свежего воздуха. Но его всё равно не хватает, и тогда они встают на подоконник и, посмотрев вниз из окна, вдруг вспоминают, что кто-то им говорил, что при падении дышится свободней и легче.

– Посмотрим. – С улыбкой глядя внутрь себя, говорят вставшие на подоконник банкиры и, сделав шаг вперёд, вскоре смотрят уже все из себя.

– Эти банкиры ведут себя не просто возмутительно, а прямо как тот, всем известный выскочка. – Выступил с покаянным заявлением Брумберг, которого вовремя успели выхватить из окна своего лимузина, на котором он пытался скрыться в неизвестном направлении. – Думают, что выскочили из окна и тем самым решили все свои проблемы. – С горестным видом потирая свой весь синий подбородок от падения им на мостовую, проговорил Брумберг.

– И что вы предлагаете? – сурово спросил его Мистер президент, держа в кармане наготове стэплер, которым он решил, если предложения Брумберга не будут соответствовать его ожиданиям, пригвоздить Брумберга к своему столу за его самое больное место – за его язык. – А нечего было обещать нам манну небесную, которая свалится на нас, когда мы примем его план оздоровления экономики. – Так и побуждал себя к непримиримым к языку Брумберга действиям, Мистер президент.

– Схватить всех выскочек за то же место, за которое мы в своё время взяли того самого выскочку. – Заявил Брумберг, побледнев от представления того, что с ним будет, если об этом его предложении узнают все те, кого коснётся это его предложение – его единокровные братья по кредитной линии, банкиры.

– Продолжайте. – Сказал оздоровившийся лицом Мистер президент, которому показалось очень перспективным предложение Брумберга. И Брумберг продолжил, как продолжил Капута разогревать публику, ища среди неё первого, кто по своей недальновидности посмеет так открыто выказать свои притязания на президентское место.