Палиндром

– А ведь на обивке кресла могут быть обнаружены микрочастицы самого Мистера президента. – Ахнул про себя Гилмор от пришедшего ему в голову озарения. – И тогда они по ним смогут создать не только психологический портрет нашего президента, а они, эти чужие и вороватые не на свои секреты руки и умы, смогут воссоздать полную картину образа нашего президента. И как итог всему этому кощунству, они смогут через клонирование создать точную копию Мистера президента. – Генерал Гилмор всё больше темнел от этих своих невероятно последовательных и логичных мыслей. – А затем на каком-нибудь совместном саммите, улучат подходящий момент, когда Мистер президент останется без наблюдения своих спецслужб, – да в том же туалете, – и в один момент подменят Мистера президента на своего клоуна. Тьфу, клона. Вот чёрт. – Сжав, что есть силы кулаки от закипания себя, Гилмор чуть было не озвучил вслух, эту свою, чертовски горячую взволнованность.

– Я непременно должен помешать проведению этого аукциона. – Бросив свой полный волнения взгляд по сторонам, пришёл к единственному возможному для себя решению Гилмор. Правда, когда его взгляд остановился на самом Мистере президенте, чей вид источал полное спокойствие, то тут Гилмора посетила куда как более страшная мысль. – А может быть уже поздно. – Гилмор аж вздрогнул и похолодел лицом, вдруг осознав, что эта его последняя мысль возникла не на пустом месте, и она имеет под собой куда как больше оснований для осуществления, чем первая – президентство Мистера президента, ни на одно из президентств, даже самых отвратительных президентов, не похоже.

– А теперь этот и не пойми он кто такой, ищет для себя пути отхода. – Пронзительным взглядом уставился на президента или может быть всего лишь клона или клоуна, Гилмор. Но Мистер президент, даже если он и клон, то он очень хорошо изготовленный клон, и он так отлично вжился в роль президента, что ни единым проблеском предательской мысли на своём лице не выдаёт себя. И Гилмору, так ничего в нём не усмотревшего для себя, пока им не получено достаточных доказательств для обвинения президента в клонировании самого себя, ничего другого не остаётся, как вернуться к себе и попытаться найти другой подход к решению задачи с президентом-клоном.

– В любом случае, будь Мистер президент настоящим или засланным клоном, я не должен дать провести этот аукцион. – Сделал итоговый вывод Гилмор из всего собой надуманного.

Между тем и этими государственными лицами, в банкетном зале также прибывали в своём недоумении и страшном волнении лица из числа делегаций и приглашённых гостей, которые может и по разному отнеслись к объявлению Капутой аукциона, – и, конечно, они внешне никак не выказывали своего отношения к предстоящему аукциону, – но было итак понятно, что они были крайне заинтригованы, и вполне вероятно, что чрезвычайно заинтересованы в судьбе выставленного на торг лота. Так что вполне понятна крайне негативная реакция людей в восточных одеяниях – части тех взволнованных лиц – в ответ на предложение Капуты использовать в торгах в качестве платёжных средств, свои национальные валюты.

– Моя монета, может быть стоит все десять тугрианских монет, – в нервном раздумье и с непримиримым вопросом в глазах, принц Небаба посмотрел на своего министра финансов, который скрывался под такой же как и он восточной накидкой. И получив от него согласный кивок, перевёл свой полный ненависти взгляд на правителя страны «Собака-ком» Тутси, который, во-первых, был нищ по сравнению с ним, а значит, он ничего в его глазах не значит, и, во-вторых, он, сволочь, хочет его обокрасть на этой круглой разнице валют. Ну а такого безосновательного безобразия ни один уважающий себя восточный правитель стерпеть не может и не станет терпеть.

И, конечно, принц Небаба, как только ему перевели на ухо это предложение Капуты об использовании в торгах национальных монет, при одном едином курсе, сразу же воспылал страстью к справедливости – ему до потери аппетита (а этот Капута выходит, что соврал, обещая поднятие аппетита за счёт проведения торга) стало обидно за свой народ, хоть и не бедный, но при таких резких падениях стоимости их монеты, он уже не столь уверен в этом, и который столько своих сил положил, чтобы их национальная монета так дорого им стоила. – Наш реал, реальная денежная единица, она подкреплена чёрным золотом, а их и не выговоришь, что за песо, чем обеспечен? Бананами или песком? Тьфу. – Нет уже сил сдерживать свой гнев Небабе. И принц Небаба, а в такие яростные моменты, и весь прынц, не позволяя себе унижаться, хотя бы при этом Капуте, чьего звания и род деятельности ему до сих пор неизвестны, не ставая, с места обращается к нему через своего переводчика: