Палиндром

– Я знал, что на вас можно положиться и вы не оставите в беде своего товарища. – Сказал Кубрик и, допив из бокала вино, приблизился к Томпсону, где конфиденциальным тоном полушёпота и заговорил ему уши в уши. – И вот какое у меня к вам предложение. – Глядя глаза в глаза Томпсону, сказал Кубрик. – Вы будете мне сообщать о каждом шаге Маккейна … – здесь Томпсон хотел было возмутиться, но Кубрик не даёт разрастись этому возмущению генерала и спешит объяснить ему для чего это нужно. – Это позволит мне понаблюдать за его общим состоянием и главное за здоровьем. Где при случае я всегда смогу вовремя прийти ему на помощь.

– Ну, это другое дело. – После краткого раздумья говорит убеждённый Томпсон, перехватывая из рук Кубрика пополненный бокал.

Что и говорить, а умеет Кубрик разговаривать по душам. Но ничего, дайте только время, и я раскрою глаза Томпсону на вашу подлую сущность, Кубрик. Пока же Томпсона можно использовать в тёмную в контригре против моих противников. Так можно будет дозировать его дезинформацией, которой он обязательно поделится со своим куратором Кубриком, а она уже приведёт Кубрика совсем не к тому результату, на который он рассчитывал. Он, считая меня идиотом, захочет меня упечь в свой лазарет, чтобы сделать там клиническим идиотом, то есть отдиагностированным и классифицированным под одну из категорий невменяемости дебилом. Ну а выход оттуда один, в сумасшедший дом, в комнату полностью обитую подушками.

Нет уж, господин Кубрик, спите сами на этих своих подушках, а я пока не клинический идиот, чтобы вам верить.

*****

– Теперь мне придётся полностью менять свою стратегию в деле подхода к поиску союзников. – Следуя по одному из коридоров в сторону ресторана, рассуждал про себя Маккейн. – И хотя отыскать среди пассажиров недовольных своим положением людей, будет куда легче, чем среди корабельной команды, и к ним найти подход легче, всё-таки не заручившись поддержкой влиятельных людей из числа экипажа, ничего путного не выйдет. Ведь даже в случае успеха задуманного дела, и получения контроля над кораблём, мы всё равно не сможем им управлять. И нам обязательно понадобится помощь кого-то из экипажа корабля. Впрочем, убеждать я умею. – Усмехнулся Маккейн, остановившись на пороге входа в ресторан.

Здесь он в задумчивости пообтёр ноги об ковёр и, оставив все мысли за пределами дверей ресторана, вошёл внутрь. Где на этот раз его появление в ресторане, в отличие от прошлого раза, можно сказать, что осталось незамеченным. И Маккейн никем не встречаемый, – пару брошенных на него просто любопытных взглядов не считается, – уже не растерянно, а целеустремлённо направляет свой шаг по направлению одного из столов.

Ну а к какому из всего множества столов ресторана он шёл, то этого кроме Маккейна никто предугадать не мог, даже если бы нашлись желающие, а таких здесь не было, которые исходя из имеющихся внешних данных – вектора направленности хода Маккейна, его упрямого взгляда упирающегося в одну точку, – и заодно аналитических – хода и образа его мысли, его зрительных и мысленных предпочтений, – хоть и могли бы это рассчитать, то всего вероятней, что они бы ошиблись в своих прогнозах. И Маккейн своим подходом к итоговой для себя цели, наверняка, удивил бы всех аналитиков, как он удивил тех господ, к чьему столу он так неожиданно и резко повернулся, сделав разворот на 90%.