Палиндром

– Господин Самоед, к вашим услугам. – Представляется Самоед, одновременно под столом приводя к дисциплине Бандугетя, так и не понявшего от чего он больше обалдел, от такой предвзятости Самоеда к себе или оттого с какой силой наступил ему на ногу Самоед. На чём Самоед не останавливается и, шикнув на Бандугетя: «Рот закрой!», – срезает его попытки остудить свой пыл криком боли. И Бандугеть, успокоив себя тем, что он в речах Оксфордским акцентом ни бум-бум ногой, задерживает в себе плачь своего дыхания.

Но не один только Бандугеть настолько удивлён поведением Самоеда, что и вымолвить из себя ничего не может, а всё это с ним происходящее в полной мере можно было отнести и ко всем остальным сидящим за столом господам, которые даже и не подозревали, что господин Самоед, имея за плечами всего лишь пару лет церковно-приходской школы, был так хорошо знаком с Оксфордским акцентом.

– Сдаётся мне, что господин Самоед что-то от нас утаивает. – Занервничал господин Знаймс, всегда нервничающий, когда чувствовал, что он так сказать не в курсе происходящего. С чем были согласны все присутствующие за столом господа, своим нутром почувствовавшие, что их как минимум обкрадывают за столом, не докладывая на него самое вкусное. – А и не надо далеко идти, и если заглянуть в глаза этого крохобора Самоеда, то по его лоснящейся от жира физиономии можно понять, что он то в отличие от всех нас, не испытывает ни в чём недостатка. – Уперевшись взглядом в Самоеда, господин Сикорский принялся высчитывать насколько тот объел их всех вместе взятых.

Тем временем Маккейн кивком головы отдал должное проявленной учтивости господина Самоеда, в ком он увидел близкого к себе по Оксфордскому духу господина, и по-своему представился. – Мистер Инкогнито. – Сказал Маккейн, своим представлением чрезвычайно удивив всех без исключения сидящих за столом господ. Где одна часть из них не поняла за кого это себя выдаёт этот господин так представляясь, – ума не приложу, где я слышал это имя, начал ломать голову господин Знаймс, – другая часть возмутилась такой дерзостью этого господина, и не скрывающего того, что он считает их за дураков, – это что ещё за представление, накалился Нервозов, – а третьи и во все пошли запредельно дальше, раскрыв для себя истинную сущность Маккейна, – человек порядочный и не имеющий проблем с законом, так не назовётся, и под этой маской представительности однозначно скрывается беглый преступник, скорей всего алименщик, – господин Сикорский знает что думает, он на собственной шкуре испытал и до сих пор испытывал последствия своих необдуманных поступков приведших его к незапланированному отцовству.

Господин Инкогнито или неизвестный в этом кругу под своим настоящим именем Маккейн, представившись таким образом, приступает к следующему этапу своего плана, он опрокидывает в себя поднесённый ему бокал. Да так это эксцентрично делает, что не у него перехватывает дыхание, а дыхание перехватывает у всех этих господ вокруг, смотрящих ему с придыханием в рот, чьи руки невольно потянулись к своим бокалам, чтобы попробовать повторить этот невероятный трюк, который перед ними выказал господин Инкогнито, который так умело уместил в себе залпом полный бокал.

Маккейн же крепко ставит на стол бокал, внимательно смотрит на лица внимающих ему господ и с серьёзным видом говорит. – А теперь к сути моего дела. – Маккейн паузой фиксирует внимание к своим словам и, наклонившись вперёд к столу, вновь берёт слово. – Вы, наверное, уже догадались, что моё появление за вашим столом не случайно. И для этого есть весьма немаловажная причина. – Маккейн непонятно почему для Самоеда, во время своего объяснения смотрит именно на него. Что хоть и приятно Самоеду, – его тут считают самым догадливым, – но Самоед, зная насколько опасно выделяться в этом кругу, насквозь пропитанному конкуренцией, предпочёл бы, чтобы господин с Оксфордским акцентом обращался с этим признанием его заслуг к кому-нибудь другому. Да хотя бы к тому же господину Коконову, которому не привыкать быть нелюбимым. К тому же господина Коконова сейчас нет за столом, – он отлучился руки помыть, – так что возникшие искры и молнии в головах этих господ вокруг, без лишних неприятностей для его головы можно было спустить в утиль вместе с Коконовым.

Но ничего не поделаешь, если господин с Оксфордским акцентом настолько не предусмотрителен и напрямую выказывает свои предпочтения Самоеду. А Маккейн, человек с Оксфордским акцентом и господин Инкогнито в одном лице, тем временем не замечает всех движений души Самоеда и продолжает нагнетать обстановку.