Остроумие и его отношение к бессознательному

При любом мотиве, который побуждает ребенка затевать подобные игры, он, полагаю, в своем дальнейшем развитии предается им уже с осознанием того, что они бессмысленны, и находит удовольствие в притягательности того, что запрещено разумом. Он пользуется игрой для того, чтобы избежать гнета критического разума. Но гораздо сильнее те ограничения, которые при воспитании касаются правильного мышления и обособления истины ото лжи в действительности; по этой причине бунт против принуждения к логическому мышлению и к реальности коренится глубоко и длится долго. Даже фантомы воображения следует причислять к этой «бунтарской» деятельности. Сила критики в позднем детстве и в период обучения, простирающийся за пределы полового созревания, в большинстве случаев настолько возрастает, что удовольствие от «свободной бессмыслицы» лишь в редких случаях рискует проявиться зримо. Человек не решается высказывать бессмыслицу, а характерная для мальчиков склонность к бессмысленному, нецелесообразному поведению есть прямая производная этого удовольствия от бессмыслицы. В патологических случаях легко заметить, что указанная склонность усиливается до степени, когда она опять начинает управлять речами гимназистов, как бывало в детстве. Осмотр некоторых гимназистов, страдавших неврозом, позволил мне убедиться в том, что бессознательное удовольствие от продуцируемой бессмыслицы не менее повинно в их ошибочных действиях, чем истинное незнание.

Да и в университете студент не отказывается протестовать время от времени против принуждения к логическому мышлению и к реальности. Гнет этого принуждения, как он чувствует, становится все более тяжким и неограниченным. Отсюда обилие студенческих «кутежей». Человек является «неутомимым искателем удовольствия» (уже не помню, у какого автора нашел это удачное выражение) и ему очень тяжело отказаться от вкушенного однажды удовольствия. Веселой бессмыслицей пьяной болтовни (Bier-schwefel) студент пытается сберечь для себя удовольствие от свободы мышления, которое становится для него все более недоступным из-за влияния университетских наставлений. Даже позднее, когда он, уже взрослым, встречается с другими взрослыми на научных конгрессах и опять чувствует себя учеником, то «дружеские посиделки» (Kneipzeitung, букв. банкетная газета – Ред.) после окончания заседания, карикатурно превращая новые открытия в бессмыслицы, должны вознаградить его за свежие пополнения в задержках мышления.

«Пьяная болтовня» и «дружеские посиделки» доказывают самим своим существованием, что критика, вытесняющая удовольствие от бессмыслицы, стала достаточно сильной и не может быть упразднена, даже временно, без вспомогательного действия (без опьянения). Изменение настроения – ценнейшее достоинство спиртного, а посему этот «яд» нельзя огульно признавать никому не нужным. Веселое настроение, возникшее эндогенно или вызванное опьянением, ослабляет задержки и скрытую за ними критику, из-за чего становятся вновь доступными источники удовольствия, над которыми тяготел запрет. Чрезвычайно поучительно видеть, как с подъемом настроения снижаются мерки остроумия. Расположение духа подменяет собой остроумие (а остроумие должно стремиться к подмене расположения духа, в котором проявляются прежде запрещенные возможности наслаждения и скрытое за ними удовольствие от бессмыслицы). «Mit wenig Witz und viel Behagen» («С плохим умом, с большим весельем»[121]). Под влиянием спиртного взрослый человек опять превращается в ребенка, которому доставляет удовольствие свободное распоряжение течением мыслей без необходимости соблюдать логическую связь.

Надеюсь, мы также доказали, что технические приемы «бессмысленных» шуток соответствуют источнику удовольствия. Остается только повторить, что это удовольствие проистекает от экономии психических затрат, от уменьшения гнета критики.

* * *

Окидывая взором три выделенные нами группы технических приемов остроумия, мы замечаем, что первая и третья из этих групп (замена предметных ассоциаций ассоциациями словесными и употребление бессмыслицы) могут быть объединены для воссоздания былых свобод и для избавления от гнета интеллектуального воспитания. Это психическое облегчение, которые можно до некоторой степени противопоставить экономии, составляющей технику второй группы. К избавлению от уже существующих и к экономии предстоящих психических затрат сводятся, таким образом, вся техника остроумия и вместе с тем все удовольствие, обусловленное этими техническими приемами. Впрочем, обе разновидности техники и получение удовольствия совпадают – по крайней мере, в главных чертах – с разделением остроумия на словесные шутки и шутки по смыслу.