Остроумие и его отношение к бессознательному

Немалое число находящихся в обращении шуток имеет определенную длительность существования, этакий срок жизни, слагающийся из периода расцвета и периода упадка и оканчивающийся полным забвением. Потребность людей извлекать удовольствие из мыслительных процессов создает все новые шутки – с опорой на новые злободневные интересы. Жизненная сила злободневных шуток отнюдь не принадлежит им самим, она заимствуется посредством аллюзий у других интересов, степень насущности которых определяет судьбу таких шуток. Злободневность в качестве фактора удовольствия, при всей его мимолетности, дополняет собственные источники остроумия. Ее нельзя соотносить просто с новым применением уже известного. Скорее, следует говорить об особом переосмыслении известного – оно приобретает свойство свежего, недавнего, нетронутого забвением. Кстати, при образовании сновидения тоже приходится встречаться с особым предпочтением, отдаваемым свежему материалу. Разумно предположить, что ассоциация со свежим материалом вознаграждается своеобразным удовольствием, благодаря чему облегчается создание новой шутки.

Унификация – по сути, всего-навсего повторение в области связей между определенными мыслями вместо повторения материала – получила у философа Г. Т. Фехнера особое признание в качестве источника удовольствия, доставляемого остроумием. Фехнер говорит (1897, гл. XVII): «На мой взгляд, в поле нашего зрения главную роль играет принцип объединенной связи разнообразного материала. Но он нуждается в подкрепляющих побочных условиях, чтобы увеличить, благодаря своеобразному характеру, размер того удовольствия, которое способны доставить относящиеся сюда случаи»[119].

Во всех этих случаях воспроизведения одной и той же связи или одного и того же словесного материала, нового открытия уже известного или свежего, вовсе не возбраняется испытывать удовольствие от экономии психических затрат, если такая практика оказывается плодотворной для объяснения отдельных подробностей и для новых обобщений. Но мы знаем, что еще только предстоит выяснить и способ, с помощью которого осуществляется экономия, и смысл выражения «психические затраты».

Третью группу психических приемов остроумия составляют преимущественно шутки по смыслу: это ошибки мышления, смещение, бессмыслица, отображение при помощи противоположного и др. Кажется, что приемы этой группы обособлены и не имеют ничего общего с техническими приемами открытия известного заново или замены предметных ассоциаций ассоциациями словесными. Тем не менее здесь очень легко показать применимость теории экономии (или уменьшения) психических затрат.

Не подлежит сомнению тот факт, что намного проще и удобнее уклоняться от избранного нами мысленного пути, чем его придерживаться; проще нагромоздить друг на друга противоположные понятия, чем их противопоставлять; особенно удобно принимать отбрасываемые логикой умозаключения и отвергать при сочетании слов или мыслей условие наличия в них смысла. Именно так и поступают те технические приемы остроумия, о которых идет речь. Но эта постановка вопроса вызывает удивление, поскольку такая работа остроумия все равно обеспечивает удовольствие: ведь при всех подобных недочетах мыслительной деятельности мы вне остроумия испытываем лишь неприятное чувство отторжения.

«Удовольствие от бессмыслицы», как мы могли бы коротко сказать, в повседневной жизни скрыто – вплоть до полного исчезновения. Чтобы доказать его наличие, нужно подробно рассмотреть два случая, в которых оно являет себя в настоящее время и будет являть впредь: поведение ребенка при обучении и поведение взрослого в измененном состоянии рассудка.

Пока ребенок овладевает запасом слов родного языка, ему доставляет очевидное удовольствие «экспериментировать ради забавы» (Гроос) с этим материалом. Он соединяет слова, не связывая сочетания звуков со смыслом, просто радуется удовольствию от ритмики или рифмы. Этого удовольствия его постепенно лишают, а в итоге остается дозволенной только осмысленная связь слов. В более позднем возрасте он все равно невольно стремится отринуть заученные ограничения в употреблении слов, искажает те различными мелкими дополнениями или меняет их форму некоторыми приемами (редупликация, Zitter-sprache[120] и т. д.), даже создает собственный язык для использования среди товарищей по играм. Сходные явления отмечаются также у некоторых душевнобольных.