Острие копья

Я поставил справочник на место и вышел в вестибюль, где ранее приметил телефонные будки, позвонил Саре Барстоу домой и спросил, могу ли я заехать к ней на минуту. По дороге обратно в Нью-Йорк мне всего-то и надо было сделать крюк в пару миль, и я решил, что вполне мог бы сорвать куш с обнаруженной подробности. Направляясь через террасу к месту стоянки «родстера», я повстречал Мануэля Кимболла. Он был в компании, но, заметив меня, кивнул, и я ответил ему тем же. Мне оставалось только гадать, что он сказал своим знакомым, поскольку, когда я проходил мимо, они все повернулись и уставились на меня.

Через десять минут я уже ехал по подъездной дороге Барстоу.

Смолл отвел меня в комнату в передней части дома, в которой я еще не был. Чуть погодя появилась Сара Барстоу. Она была бледна, но настроена решительно, и я понял, что, совершенно того не желая, своим звонком наверняка напугал ее еще больше. Пожалуй, мне следовало хоть что-нибудь объяснить ей по телефону. Вообще-то, я не люблю тянуть кота за хвост, если есть чем заняться.

Я поднялся, она же садиться не стала.

– Я отниму у вас лишь минуту, – начал я. – Не стал бы беспокоить вас, но вот наткнулся на кое-что любопытное. Скажите, пожалуйста, у вашего отца день рождения девятого апреля? – (Вид у мисс Барстоу стал такой, словно у нее перехватило дыхание; она кивнула.) – Подарила ли ваша мать ему сумку с клюшками для гольфа на его последний день рождения?

– Ох! – вырвалось у нее, и она схватилась за спинку стула.

– Послушайте, мисс Барстоу… Встряхнитесь. Думаю, вы знаете, что Ниро Вулф никогда вас не обманет, и, пока он мне платит, вы можете полагаться на меня так же, как и на него. Мы можем задавать вам каверзные вопросы, но откровенной лжи от нас вы не услышите. Если вы лелеете мысль, что драйвер, ставший орудием убийства, уже находился в сумке, когда ваша мать подарила ее вашему отцу на день рождения, забудьте об этом. Мы точно знаем, что его там не было и быть не могло.

Сара Барстоу просто таращилась на меня, беззвучно шевеля губами. Думаю, она и на ногах не смогла бы стоять, если бы не держалась за стул, в который вцепилась мертвой хваткой.

– Может, для вас это что-то значит, а может, и нет, – продолжил я. – Но я пришел к вам сразу, как только узнал про подарок, и честно говорю об этом. Если вам станет легче оттого, что я сказал о драйвере, – пожалуйста, но как насчет ответной любезности? Мне бы тоже пригодилась небольшая помощь. Именно это и грызло вас, этот подарок на день рождения? Это было причиной вашего нелепого поведения?

Она наконец-то обрела дар речи, хотя сказала лишь следующее:

– Я не верю, что вы меня обманываете. Это было бы слишком жестоко.

– Не обманываю. Но даже если бы и обманывал, я все равно знаю о подарке на день рождения, так что можете спокойно отвечать на мой простой вопрос. Это вас грызло?

– Да, – призналась она. – Это и… Да, это.

– Что еще?

– Ничего. Моя мать…

– Конечно, – кивнул я. – Ваша мать время от времени слетает с катушек, и у нее появляются всякие мысли насчет вашего отца. И она подарила ему на день рождения сумку с клюшками. Что еще?

– Ничего. – Она оторвала руку от стула, но тут же вцепилась снова. – Мистер Гудвин, я думаю… Я лучше сяду.

Я подошел к ней, взял под локоть, отпихнул ногой стул и поддерживал ее, помогая сесть. Она закрыла глаза, а я стоял и ждал, пока она снова их не откроет.

– Вы правы, – начала мисс Барстоу. – Мне надо встряхнуться. Я совершенно не в себе. Мне было тяжело. Не только сейчас, уже долгое время. Я всегда считала свою мать прекрасной женщиной и до сих пор так думаю. Я знаю, что так оно и есть. Но все это так гадко! Доктор Брэдфорд говорит, что теперь, когда отец мертв, по его мнению, мама полностью излечится и у нее больше не будет… осложнений. Но как бы я ни любила маму, это слишком высокая цена. Мне кажется, уж лучше бы и не было этой современной психологии. Она одни только гадости говорит. Я изучала ее по предложению отца.

– Что ж, камень с вашей души.

– Да. Пока я не могу оценить этого, но облегчение еще придет. Мне следует поблагодарить вас, мистер Гудвин. Простите меня. Вы говорите, что мама непричастна… что она не могла…

– Я говорю, что драйвера, убившего вашего отца, девятого апреля не существовало. Его сделали по крайней мере месяцем позже.

– Насколько вы в этом уверены?

– Вернее не бывает.

– Что ж… Это очень хорошо.

Она попыталась улыбнуться, и я восхитился ее выдержкой, так как ясно видел: до избавления от тревоги, горя и бессонницы ей было так же далеко, как и Иову Многострадальному до гомерического хохота. Любой, обладающий хоть каплей благопристойности, встал бы и оставил Сару Барстоу наедине с обретенной благой вестью. Однако дело есть дело, и было бы неразумно не воспользоваться тем, что она достаточно расслабилась и могла оказаться более разговорчивой. Поэтому я спросил:

– Не кажется ли вам, что теперь вы можете рассказать, кто взял сумку с клюшками из машины и где она сейчас? Теперь, когда известно, что роковой драйвер вовсе не был подарен вашей матерью?