Оракул выбирает королеву

И тут же, зыбким призраком, на самом краю сознания всколыхнулось: а если самому найти Витту? И плевать он тогда хотел на королеву и ее отпечаток. Он заберет сестру, и они найдут, куда спрятаться, чтобы больше никто и никогда их не видел… Ну а Сильен… Да пусть хоть и он станет новым королем. Это, конечно, спровоцирует бунт, возможно, очередную войну за передел ярусного мира. Да ну и плевать. В конце концов, иногда можно просто подумать о себе — и только о себе.

Наверное, он просто устал.

И, наверное, именно поэтому перспектива очередной магической бойни вдруг показалась не такой уж и страшной, а надежда найти Витту вновь забрезжила — впервые после той ночи с королевой, после которой лучше не снимать рубашку.

Арман разлил по стаканам морс, протянул один Леоне. Она все еще ждала ответа, но не торопила. Взяла стакан и принялась пить мелкими глотками, манерно, как и полагается маркизе.

— Девочка — это заложник, о местонахождении которого знала только Королева, — глухо пояснил Арман, — и да, это моя сестра. Наверное… если что-нибудь привидится, дайте знать.

Вот и все. Сказал.

Теперь Леона хотя бы не будет думать, что он какой-нибудь извращенец, без памяти влюбленный в старуху, которая любит обдирать людей заживо.

Впрочем, ему должно быть все равно, что там Леона подумает.

— Когда вы последний раз ее видели? — спросила она, — уверены, что она еще жива?

Армана удивил тон Леоны: не сочувствующий, не испуганный. Спокойный и деловой.

— Очень давно я ее видел… — прислушался к себе, к тому, как всколыхнулись воспоминания, светлые обрывки, клочки, по которым мало что поймешь.

В самом деле, как давно?

Арману казалось, что он помнит рядом с собой еще одного ребенка с черными кудряшками, в беленьких оборочках и кружевах. Но воспоминание это было настолько расплывчатым и невнятным, что казалось — схватишь его, сожмешь пальцами — а она просочится сквозь, словно вода.

— Давно, — еще раз повторил он, — едва помню. Но Ее Величество всегда показывает мне ее в магвизоре. Витта взрослела вместе со мной. И сейчас моя ровесница.

— То есть, вам ее только показывают, и вы уверены в том, что она существует?

Он пожал плечами.

— Насколько мне известно, невозможно подделать изображение на магвизоре. Если бы ее не было…

И оборвал себя на полуслове.

Все это так, да. Если бы Витты не существовало, кого бы ему показывали все эти годы?

"Да кого угодно, — мелькнула мысль, — почему ты так уверен, что эта женщина, которую видишь, именно твоя сестра? Можно ведь просто показывать кого-нибудь…"

— Она на меня похожа, — буркнула Арман скорее самому себе, — и потом… я точно помню, что она была.

В эти мгновения ему стало страшно, как никогда раньше. То есть, выходит… Если все это обман, то и вся его жизнь — не более, чем мираж? Жизнь, основа которой — одна большая ложь?

Передернувшись, Арман уставился на Леону. И снова понял, что злится. Похоже, у маркизы Риквейл был талант вытаскивать на поверхность все самые жуткие страхи и сомнения.

— Она точно была, — повторил он, глядя в красивое лицо сидящей перед ним молодой женщины, — я помню ее. Именно поэтому прошу, если что-то увидите, скажите. Вдруг я смогу ее найти…

— А если найдете, что дальше?

Арман пожал плечами.

— Я подумаю, что дальше.

Леона, кое-как справившись со своей порцией, отставила тарелку на поднос, посмотрела вопросительно — мол, мне вылезать из-под одеяла или нет? Арман предпочел, чтобы она оставалась по горло укрытой, поэтому забрал поднос и переставил его на стол. Поймал себя на том, что голова чуть закружилась, но что в этом странного, после таких-то злоключений?

— Давайте спать? — он обошел комнату, выключая один за другим фонарики.

— Давайте, — согласилась Леона, двигаясь к краю кровати, но Арман пресек ее намерения на корню.

— Я на полу лягу. Подушку мне дайте.

Сон пришел почти мгновенно. Только-только, казалось, он смотрел в светлое пятно потолка — а потом провалился куда-то, как будто закутали в плотный черный бархат. Вынырнул тоже мгновенно, от резкой боли в животе. Сквозь клочья тумана, плавающие в голове, вдруг сообразил, что не может шевельнуть ни рукой, ни ногой. Выругался сквозь зубы. Попробовал еще раз. И в этот миг в глаза брызнул свет, и Арман увидел…

ГЛАВА 5. Ненужная свобода

Странный это был ужин. Леона уж и не знала, как бы поглубже зарыться в одеяло, и уже сто раз пожалела, что постирала одежду, хотя как ее было не постирать? Не ложиться же в чистую постель в измаранной рубашке? Но взгляды Армана ее смущали, очень и очень. В них читались звериная тоска и такой же звериный голод. А уж то, как он на нее уставился, когда она пыталась проскользнуть в кровать — этого бы взгляда с лихвой хватило бы, чтобы растопить самую холодную льессу. Сплошная концентрированная страсть в темных глазах королевского оборотня.