Оракул выбирает королеву

Сквозь крики, громыхание сталкивающихся заклятий вдруг прорезалось звонкое — дзинь. И треск, с каким ломаются доски. А в следующий миг — Леона судорожно вцепилась зубами в собственную руку, чтоб не заорать — в следующий миг Арман тяжело упал. И прямо за его спиной упал еще кто-то, дымясь… У Леоны аж сердце екнуло, так Линто стукнулся головой о пол. Задыхаясь, она двинулась к нему. Очень хорошо было видно его лицо, неестественно побледневшее, и жуткого вида кровавое пятно, расплывающееся на груди по грязной рубашке.

— Арман, — прошептала она.

Не знала, что делать. И не знала, что думать.

Он был еще жив, но на губах выступила кровь. И крупные бисерины пота на лбу, на висках…

— Руку, — страшно прохрипел оборотень, выдыхая кровавые пузыри.

Леона бездумно выполнила приказ, протянув руку с печатью, и задохнулась от резкой, жгучей боли, когда Арман просто подковырнул ногтями невидимое глазу заклинания повиновения, сдирая ее.

— Скажешь… что просто шлюха, — он закашлялся. В глазах уже появились тени приближающейся гибели, сознание уплывало.

В наступившей тишине Леона услышала чьи-то тяжелые шаги. Мысли ворочались медленно, она не могла оторвать взгляда от Линто. Он лежал на боку, протянув к ней руку, и печать повиновения, теперь уже ненужная и бесполезная, медленно рассыпалась светящимися бисеринами под его перемазанными гарью и кровью пальцами. А кровавое пятно на его рубашке росло, ширилось, расцветая жутким невиданным цветком.

— Добейте его, — прозвучал чей-то приказ.

Леона сглотнула. Во рту разливалось песчаное море, сухое и горькое одновременно.

Снова тяжелые шаги, кто-то приближался…

"Они ведь и меня убьют. Зачем им лишний свидетель?"

Она еще раз посмотрела на Линто. Он все еще был жив, но дышал тяжелее, с трудом отвоевывая каждый глоток воздуха.

"У него легкое пробито", — сообразила Леона.

И следующей внезапно была мысль о том, что его еще можно поставить на ноги, только вот заряд регенерирующего перстня закончился.

Господи, о чем ты думаешь, Леона Кьенн?

Тебе самой сейчас горло перережут. И никто никогда ничего не узнает.

А Линто… ему нанесли удар со спины. Так бы он продержался.

От накрывшего ужаса резко закружилась голова, все поплыло перед глазами. Леона выдохнула — и внезапно произошло то, чего она никогда раньше не делала — и даже не знала, что такое возможно.

Вместе с выдохом, то ли от ужаса, то ли от внезапного осознания собственной обреченности, то ли от вида умирающего Армана Линто, Леона выплюнула из себя серое облако, словно состоящее из мельчайших частиц пепла. И еще, со следующим выдохом, и еще… Облако стремительно росло, ширилось, плеснулось за пределы кровати. В ушах зашумело, одновременно кто-то заорал. Снова шум, топот… Леона как будто повисла в центре маленькой пыльной бури, только несла она не пыль, а прах. Сквозь нарастающий гул Леона расслышала, как что-то падало. И, кажется, начинала понимать: спонтанно выброшенная сила некроманта, появление которой никто не ожидал, добралась до живой плоти.

Леона все же протянула руку и коснулась пальцев Армана, с ужасом ожидая, что нащупает высушенные кости. Однако, рука оказалась еще теплой и, похоже, вполне живой. Сквозь серую муть, повисшую в воздухе, стало видно, что выплеснутая в мир живых магия мертвых подозрительно бережно обращается с королевским оборотнем: завернула в кокон, дающий слабый жемчужный свет, и пульсирует… наверное, вместе с биением сердца Армана.

— Ох, — выдохнула Леона.

И, всхлипывая, рассмеялась. Еще никогда и нигде она не видела воочию, что значит "магия принимает его". Теперь увидела, на собственном примере. У нее не получилось детей с маркизом Риквейл, потому что как раз его-то магия некроманта и не приняла.

Все закончилось через считанные мгновения. Облако праха осело, вмиг втянулось в доски, и воздух вокруг снова сделался чистым. А Леона тихо заскулила от вновь накатившего страха — когда вокруг нее бушевала маленькая буря ее собственной силы, страшно-то почти не было.

Но что-то нужно было делать. Арман Линто лежал с закрытыми глазами и, похоже, в глубоком обмороке, но еще дышал. Леона прислушалась — тишина. И стала выкарабкиваться из-под кровати. Высунула голову, едва поборола подкатившую тошноту: от номера, конечно, мало что осталось. Закопченные стены, на которых чудом уцелели отдельные фонарики, обгоревшее белье и занавески, разбитое, вывернутое вместе с рамой окно. Рядом… лежало то, что раньше было людьми. Только мертвая сила выпила их досуха, оставив жуткие, скорчившиеся мумии. Леона насчитала семерых. Четверо — местные бандиты, еще трое, выходит, пришли по душу Линто.

— Побери меня Тень, — только и сказала она.

Ей просто необходимо было что-то сказать, разбить эту жуткую, звенящую тишину. Перед глазами вновь все поплыло, но она упорно встала сперва на четвереньки, а затем и выпрямилась в полный рост. Надо было что-то делать…