Оракул выбирает королеву

— Без голов останетесь, — голос Линто набирал силу, — она некромант. Хотите медленно сдыхать от проклятия, выплевывая легкие?

Внезапно стало тихо, так тихо, что Леона услышала тяжелое дыхание Линто. Похоже, его попинали от души, связанного и беззащитного. Голован перешагнул через оборотня, склонился к Леоне, обдавая ее зловонным дыханием. Лысая, непомерно большая, лоснящаяся голова оказалась так близко, что Леона во всех подробностях рассмотрела приличных размеров прыщ на лбу.

— Правда, что ли?

Он склонялся все ниже к ней, она пыталась отползать, пока не уткнулась спиной в изголовье кровати.

— Ты правда некромант? — повторил Голован свой вопрос в полнейшей тишине.

— П-правда, — выдохнула она, совершенно не понимая, что за всем этим последует.

Страх сковывал тело, и от ужаса Леона совсем забыла о том, что голая.

Голован вдруг рассмеялся — как напильником по ржавой трубе. А затем, повернувшись, изо всех сил пнул пленника.

— Некроманты не проклинают. Что, взял? Я не дурак. Я знаю, что умеют некроманты. А за то, что ты мне соврал, расплатишься вдвойне. Сперва мы по кругу пустим твою цыпу, а потом и тебя. Мальчики будут не против, так, мальчики?

Леона была готова выть от безысходности. Надо было что-то предпринять. Очень быстро… Но что она могла?

— Моя сумка, — прохрипел снизу Арман, — Леона… модификаторы… в банке. Мне в рот.

— Что он там несет?

— Да он со страху помешался, парни. Давайте посмотрим, может у него и в штанишках мокро?

Леона задрожала. Да, им было очень весело. А сумка Армана лежала на столе. Как до нее добраться? Она не знала, что такое модификаторы. Возможно что-то, что сейчас необходимо Арману, чтобы он освободился от пут? Невозможно…

"Думай", — приказала она себе.

Что-то нужно придумать… Но что?

"Мамочки", — она всхлипнула.

Сейчас… они отсмеются. И тогда… И Линто ничего не сможет сделать.

Внезапно что-то тяжело ударило в запертую дверь. Голован мигом подобрался, махнул рукой парням — те двинулись к выходу из номера.

Бум.

Дверь затрещала, лутка мгновенно ощерилась щепой.

— Это еще кто? — Голован заученным движением выхватил нож из-за голенища сапога, — парни, нам не должны были мешать. Это кто-то чужой. Не открывайте. Мы их встретим…

У Леоны было несколько мгновений. Она понятия не имела, кто ломает дверь, но одно она знала точно: королевский оборотень не должен оставаться беззащитным. Вскочив, она ринулась к столу, схватила сумку…

Бум.

Затрещали петли, выдираемые из дерева.

…упала на бок рядом с Арманом, трясущимися руками расстегивая пряжку. Успела нашарить круглую баночку с завинчивающейся крышкой. А еще успела… увидеть его взгляд, совершенно дикий. Но там, в глубине темно-серых глаз, страха не было, лишь злость, яркая, жаркая, сродни страсти.

— Молодец, — шепнул Арман, — быстрее.

Раздался треск, грохот. Дверь все же сорвало с петель. И следом — дикий, совершенно нечеловеческий вопль.

Леона не смотрела, что там. Видела только бледное лицо, глаза, совершенно черные от расширившихся зрачков, и одновременно отвинчивала крышку.

— Красные давай, — выдохнул Линто, — ну же.

На ладонь Леоне выкатилась пара пилюль, серая и алая. Она схватила алую и сунула Арману в рот. Он сразу сжал челюсти, раскусывая. Зрачки вмиг сжались до булавочных головок, взгляд сделался колючим и расчетливым.

— Еще, быстрее.

Леона кое-как сунула ему вторую пилюлю. Рядом на пол рухнул один из бандитов. И Леона как-то отстраненно подумала, что у него нет половины головы. Как будто выжгли и плоть, и кости.

Арман… тоже это увидел. Уставился на нее совершенно безумным взглядом и прохрипел:

— Под кровать, живо.

Веревки, которыми были стянуты его руки и ноги, задымились. В следующий миг он был уже свободен, и сам запихивал Леону в темную щель. Через удар сердца над головами у них раскрылось пламенеющее облако, опаляя, снижаясь…

Леона закричала. Линто что-то сделал, и навстречу пламени рванул его собственный огненный щит, жуткая, переливающаяся рыжим и багровым линза. Леона кое-как протиснулась еще глубже под кровать, и все, что она видела, это колени Линто, обтянутые черными штанами, белую, сведенную предсмертной судорогой руку разбойника и край цветастого коврика. Она зажмурилась. Похоже, их с Арманом нашли и те, кто хотел просто убить, без всяких там интересных развлечений.

* * *

Запахло гарью, и к этому запаху примешивался смрад обгорелой плоти. Из своего укрытия Леона только и видела, что колени королевского оборотня, а потом он поднялся на ноги, и стали видны только босые ступни, худые, жилистые. Распластавшись на дощатом полу, Леона уже молиться была готова за то, чтоб эти ноги никуда не делись. Но слова молитвы выскочили из головы, и осталось только — господи, ну сделай же что-нибудь.