Оракул выбирает королеву

— Пусть здесь пасется, — ответил он, — пустит корешки, подпитается, окончательно зарастит раны. Не тревожьтесь, его не украдут. Он ведь привязан к моей магии…

— Хорошо, — она послушно кивнула и повторила, — хорошо… так куда теперь?

— Идемте, льесса.

Он похлопал Рекко по холке, мысленно приказал ждать. Плантос ожидаемо не ответил, однако, тут же пустил мелкие корешки, они шустро ввинтились в почву. Леона, которая тоже все это увидела, восхищенно вздохнула. Любознательная. Все ей интересно. Арман вспомнил себя в юношестве, он ведь тоже совал всюду свой любопытный нос и донимал учителей магии самыми неожиданными вопросами.

Он взял Леону за руку, почувствовал, как она дернулась всем телом, и медленно пошел вперед, так и не отпустив.

В десятке шагов начиналась узкая дорога, размытая дождями, что попадали на ярус сквозь разломы. Дорога вела к городу, виляя меж островков однообразных жиденьких и кривых кустиков. Даже листва здесь имела странный бурый оттенок, Рекко среди этой тусклости выделялся ярким пятном. И, пока они шли, Арман решил не терять времени даром.

— Льесса, мне бы хотелось еще раз обсудить с вами предстоящие события.

— Зачем, льесс Линто? — церемонно ответила она, — и без того все ясно. Зачем лишний раз… об этом?

— Вы не поняли, — он упрямо решил гнуть свою линию, — я вам уже сказал, что есть возможность откорректировать Оракула так, что процедура отъема королевского отпечатка вам не повредила.

Ложь далась легко. Возможно, потому что Арману и вправду хотелось, чтобы Леона не боялась и не страдала.

Она тихонько фыркнула.

— Я вам не верю, льесс. Вы забываете, что я все-таки некромант, и кое-что понимаю. Да-да, я понимаю, что невозможно взять — и вытянуть из меня отпечаток королевы, не выдрав при этом мой собственный.

Арман покосился на нее. Все-таки Леона была удивительно красива в свете заходящего солнце. Она и сама как будто светилась, нежно и мягко. На мгновение Арману даже стало не по себе оттого, что вот сейчас он вдохновенно лжет женщине, которая так чистосердечно его спасла — но он, прикусив губу до боли, решил давить до конца. Решение-то был принято, и он попытается сделать так, чтобы Леона вернулась к жизни. А сейчас — ее просто надо успокоить, внушить какую-то надежду…

— Безусловно, — ответил он, — я понимаю, что вы некромант. Но при этом вы — не механик, и понятия не имеете о том, как устроен Оракул…

— А вы? Вы тоже не механик, — упрямо буркнула Леона, гневно сверкнув глазами.

— Но механик Меркл, смотритель Оракула, мой старый друг. Он мне много чего рассказывал об этом.

— Не думала, что у вас есть друзья, — вдруг сказала Леона, и ее пальцы сжались в руке Армана.

Он пожал плечами.

— Их очень мало, льесса. Почти никого. Но механик Меркл — он знал меня еще мальчиком, и я уверен, что он не будет держать на меня зла, даже если Королева прикажет мне его убить… ну, мало ли что…

— Поначалу вы не говорили мне, что я выживу, — упорствовала Леона, — вы лишь сказали, что мне не будет больно. Это же ваши слова?

— Мои.

— Так что вас заставило поменять решение?

Арман даже замедлил шаг. В самом деле, что? Было ведь еще что-то кроме того, что Леона одела ему на палец перстень. Он с подозрением прислушался к себе. Ну, давай, Арман, расскажи еще, что тебе, как мальчишке, понравилась жена маркиза Риквейла…

"Нет, дело не в этом… Точно не в этом. Просто… Она добрая. И любознательная. А это такая редкость".

Молча покосился на Леону, которая послушно брела рядом.

Да, наверное, и правда, все дело было в редкости такого явления как Леона, в ее искренности и внутренней чистоте. Особенно, если сравнивать ее с теми льессами, что толкутся при Дворе Королевы. В том, что ни одна бы из них и пальцем не шевельнула, чтоб спасти проклятого оборотня, Арман был совершенно уверен.

— Я все же не лишен чувства признательности, льесса, — ответил он, помолчав, — и сделаю для вас все, чтобы вы как-то пережили эту неприятную необходимость…

— Королева умерла, ее нет, и вы могли бы быть свободны. — тихо произнесла Леона, — но вы упорно тащите ее обратно в мир живых. Почему? Вы ее в самом деле любите? О вас ведь… многое говорят, льесс Линто.

Арман едва не расхохотался. Как же, любит он ее. Придушил бы собственными руками, если бы… если бы не та удавка, которая наброшена на его шею — и на шею Витты. Но вслух он произнес:

— Уверяю вас, льесса, имеются некоторые — и очень сильные — обстоятельства, которые заставляют меня поступать именно так… Ну что, мы договорились?

— О чем?

— О том, что вы не пытаетесь сбежать, о том, что перестаете бояться. О том, что вы мне верите… Меркл в состоянии сделать так, чтобы с вами ничего плохого не случилось…

И поморщился. Почему-то именно сейчас эта сахарная ложь показалась совершенно отвратительной.

— Хорошо, — тихо ответила Леона, — я… считайте, что я вам поверила.

— Вот и отлично, — Арман даже порадовался тому, что больше не придется повторять про всемогущего Меркла, — тем более, что у нас и других забот полно. Догадываетесь, каких?

— Вас хотели убить, и это им практически удалось.