Операция «Танненберг»

Это было что-то с чем-то! Впереди — тягач «Фамо»[15]. Мощный грузовик с основательными такими колесами впереди, с широкими гусеницами сзади. С открытой кабиной, плавно переходящей в открытый же кузов. Небольшой кузов был нагружен здоровенными каменными шарами непонятного предназначения.

За машиной волочился прицеп…

Восемь колес, жесткая сцепка. По бокам, лишенных бортов, прикреплены буксировочные тросы и ящики с инструментом. Сзади — кабинка с брезентовым верхом и лебедкой. В общем немецкий тягач тащил за собой — не прицеп даже, а целую платформу. На такую и танк встанет. Легкий, по крайней мере. Хотя средний танк — наверное, тоже.

Но сейчас в прицепе…

Бурцев тряхнул головой, пытаясь привести мысли в порядок и сообразить, что за хреновина уложена в прицеп? Эта громадная цилиндрическая бандура, окованная железными кольцами и обмотанная тросами напоминала ему…

Ну, трубу напоминала.

Еще — ракету на стартовой платформе. Без боеголовки. В походном положении. А что? После «магиш атоммины» от цайткоманды можно ждать чего угодно. Снарядят вот сейчас фашики какую-нибудь свою «Фау-2», поднимут над кабиной тягача и долбанут… Хоть по полякам, хоть по литвинам. А хоть бы и по Господину Великому Новгороду, к примеру.

Хотя нет, не полетит такая дура. Аэродинамика — не та. Не ракета это.

— Модфа-а! — донеслось из кузова. Первым высказался Хабибулла. — Это же модфаа!

— Бомбарда! — подтвердил догадку сарацина швейцарец Телль. — Великовата только… малость.

Великовата? Малость? Ага, самую малость великовата!

И ведь, действительно, бомбарда. Но какая! Гаубица пятнадцатого столетия!

Средневековое осадное орудие чудовищных размеров лишь немногим уступало кремлевской царь-пушке. Оно было без лафета и без колес. Только ствол. Метров пять в длину. Тонн пятнадцать весом.

А в кузове лежали — только теперь Бурцев понял это — ядра. Самые настоявшие ядра к артиллерийскому монстру! Каменные, грубо отесанные. Калибр — пятьдесят-шестьдесят сэмэ.

Да уж, бомбардочка… Можно было бы догадаться самому, без подсказки Хабибуллы и Телля. Но сразу понять и принять очевидное помешали невероятные габариты орудия. И абсурдное сочетание: полугусеничный тягач и царь-бомбарда на прицепе… Это ж надо додуматься!

За вездеходом-спаркой вереницей тянулся более привычный для пятнадцатого века транспорт. Телеги — крепкие, большие, а порой и просто громадные, двигаемые многоконными упряжками. В повозках тоже лежали пушки. Только поменьше, поскромнее.

На соломенной подстилке, в веревочных обмотках и деревянных распорках покоились кованные стволы — толстостенные, ребристые. И массивные колоды-лафеты. И каменные ядра. И большие щиты для орудийных рассчетов. По всему выходило: на позиции выдвигалась орденская артиллерия — тяжелая и не очень.

При обозе имелась солидная охрана — тевтонские рыцари и кнехты. Было много прислуги. А вот эсэсовцев — не видать. Кроме двух — в кабине тягача. Видимо, «Фамо» затесался сюда постольку-поскольку…

Обоз не двигался, а обозный люд располагался на привал после ночного перехода. Судя по тому, что повозок с дороги немцы не убрали, отдых планировался не очень долгий. Но лошадей все же распрягали — лошадкам, тянувшим этакую тяжесть, следовало отдохнуть в первую очередь. Кое-где к утреннему небу поднимались дымки.

На скорую руку ставились редкие палатки, натягивались тенты. Для каких-то шишек в белых орденских плащах возводили пару шатров.

Первым «Опель», вынырнувший из-за поворота, заметил часовой в арьергарде. Это был копейщик, сидевшей на облучке задней повозке и грызший зеленое яблоко.

Бедняга чуть не подавался от неожиданности. Закричал что-то. Замахал руками. Несколько кнехтов побежали к грузовику. Полезли в седла рыцари.

Пока, правда, обозная охрана не демонстрировала враждебных намерений. Охрана, как и застава перед платц-башней, принимала «Опель» за союзный транспорт. Однако это заблуждение продлится недолго.

Ну, и что теперь? Поворачивать обратно? А ни фига! Им кровь из носу надо добраться до добжиньских земель и до Взгужевежи. Причем, желательно — поскорее. Пока не обнаружена расстрелянная из арбалетов застава в вайделотском лесу. Пока не распространилась информация о бегстве анкер-менша. Пока не поднята тревога. Пока по всем землям тевтонского ордена не объявлено чрезвычайное положение. Нет, втихую плестись невесть сколько в хвосте медлительного обоза — это, конечно, не дело. Бросать машину и пробираться через дремучие леса пешком — тоже не вариант.

Но сейчас — благоприятный момент для нападения. А что? Проехать между обочиной и телегами можно без труда. Потом — обогнуть махину тягача с прицепом. И — поминай, как звали. В Иерусалиме, помнится, таким макаром Бурцев к городским воротам проскочили Авось и здесь…

Он приоткрыл дверь кабины. Крикнул:

— Эй, там, в кузовке! Приготовьтесь, прорываться будем. Поедем быстро и тряско. Держитесь покрепче. Луки-арбалеты — к бою. Сможете стрелять — стреляйте.

— С богом, Василий, — отозвался за всех Гаврила.