Операция «Танненберг»

И сам Бурцев вот так же, как этот всадник в белом плаще с черным крестом, атаковал с копьем наперевес взлетающий «Мессершмитт» в Иерусалиме.

Увы, армейский грузовик — это не танк. И не самолет.

«Так что готовься к смерти, Васька Бурцев», — посоветовало бесстрастное сознание.

Рыцарское копье целило в грудь и голову водителю. Рука в латной перчатке крепко держала копье. Щит с небольшим вырезом вверху служил дополнительным упором. Крюк с правой стороны нагрудника — тоже.

Оставалась секунда. Нет — полсекунды.

У Бурцева копья не было. Не было и щита. Но он вовремя нырнул за приборную доску. Мгновение, доля мгновения еще была у всадника, чтобы изменить направление удара. Тевтонский рыцарь изменил. Использовал этот последний миг.

Бурцев уже не видел, как копейный наконечник кивнул, опускаясь вниз — к передку разогнавшейся машины.

Но всем телом ощутил удар под капот — в решетку радиатора. Сокрушительный удар!

Треск.

Это переломилось хрупкое древко, оставив стальное острие с баннером в потрохах развороченного движка.

И — сразу — грохот, скрежет. Еще более страшный удар.

Это рухнула на капот и смяла кабину лошадиная туша, перегруженная железом.

И — звон металла где-то сзади. Крики.

Это выброшенный из седла всадник, перелетев через кузов, свалился на землю. Головой вниз. Песье забрало на свернутой шее рыцаря было теперь обращено к спине.

Машина еще ехала. По инерции. Некоторое время. Недолго.

Стучало спущенное колесо. Нет, кажись, целых два ската пробиты. Поймали по арбалетной стреле? Напоролись на отточенную сталь? Уже не важно.

Разбитый двигатель заглох. «Опель» встал.

Не прорвались! Не проехали!

Оставалось одно — драться. До конца.

Из кузова с яростными воплями выпрыгивали дружинники.

Скорчившись в перекошенной кабине, царапая руки о разбитое стекло, Бурцев судорожно пытался извлечь из-за сиденья «шмайсер». Извлек…

— Василь?! Ты там как?

В правую дверь ломился Дмитрий.

— Вацалав, жив?

В левую — Бурангул.

— Куда лезете, дурни! Сам выберусь! К бою! Все — к бою! Занять круговую оборону!

Помятые двери заклинило. Обе. Выбираться пришлось другим путем. Бурцев спихнул ногами с капота хрипящую рыцарскую лошадь. Скатился по искореженному, мокрому от крови, скрипучему от блестящих осколков металлу.

Поднял «шмайсер».

Долго оценивать обстановку и выбирать цель не пришлось.

Вся орудийная прислуга и черный обозный люд сбежали.

Два уцелевших тевтонских брата-рыцаря, несколько конных сержантов и оруженосцев носились между телегами, пытаясь организовать пехоту для новой атаки.

С них-то Бурцев и начал. Дважды коротко пролаял «шмайсер», и обозная охрана лишилась командиров в белых плащах с черными крестами. Еще несколько очередей — и с коней попадали прочие всадники…

Еще… — и вот уже орденские пехотинцы, бросая оружие, бегут в лес. Патроны закончились, но, пока Бурцев меняет магазины, беглецов настигают стрелы Бурангула и дядьки Адама. Да и проворный Сыма Цзян уже успел по новой набить оперенной смертью магазин своего самострела. Целится из арбалета Телль…

Кнехты падают на бегу.

Трофейный «МП-40» снова валит тех, кто добрался, кто почти добрался до леса. Быстро опустел второй магазин.

Бурцев прищелкнул третий. Последний.

Вроде, никто не ушел. Никто из кнехтов. Но…

Впереди надрывно заворчал и рванул с места тягач. Длинная платформа с бомбардой осталась на месте. Отцепили! Полугусеничный вездеход без прицепа удалялся неожиданно шустро.

— За ними! — крикнул Бурцев. — Быстро!

Быстро «за ними» не получилось. В открытой кабине «Фамо» сидели двое. Один уводил тягач. Другой, встав на сиденье и поднявшись над уложенными в кузове каменными ядрами, поливал из «шмайсера». Шмалял длинными очередями, не жалея патронов, не целясь, вслепую, в тряске, в пыли.

Что-то свистнуло над головой. Что-то звякнуло о развороченный радиатор «Опеля».

— Лежать! — отдал Бурцев новый приказ.

Попадали все.

Стрельба прекратилась. Похоже, фашики выпустили весь боекомплект. «Фамо» удирал по прямому широкому тракту.

Бурцев, растянувшись на животе, судорожно палил вдогонку. В облако пыли, скрывшее тягач. Потом — бежал и палил снова. Пока не отстрелял последние патроны.

Остановить машину не получилось.

Глава 49

На тевтонского коня под белой попоной с кровавыми пятинами, Бурцев вскочил, не раздумывая. Некогда сейчас думать. Если немецкий тягач скроется, если фашики доберутся до своих, если сообщат о нападении, дорога к Взгужевеже станет во стократ опаснее, тяжелее и длиннее…

Сзади застучали копыта. Бурцев оглянулся. Свои. Бурангул — с луком. Телль — без арбалета, с мечом. Джеймс — вовсе с пустыми руками. Хотя нет — в рукаве что-то оттопыривается… Все трое тоже — в седлах трофейных лошадей. Тоже скачут в погоню. Хорошо…

Машину они настигли. Все-таки полугусеничный тягач, груженный тяжеленными глыбами — это не гоночное авто.

— Живым! — крикнул на скаку Бурцев. — Если получится! — Живым взять! Кого-нибудь!

Язык не помешает. Расспросить — куда и зачем движется обоз. Сейчас им пригодится любая информация.