Опасный менуэт

— Ай-ай-ай, Мишель, вы ли это! Не ждала от вас такого. Увлекаться такими женщинами! — Она сделала паузу. И затем распорядилась: — Ну ладно, рассказывайте дальше. Чем кончилось дело?

Понурив голову, он продолжил.

Анна рассказала потом, что почувствовала что-то неладное, забеспокоилась, постояльца не было уже неделю.

Не могла слепая девушка отправиться в центральную часть города. Но ее вещее сердце подсказывало. Это проделки той самой "маркизы", о которой говорил гость. И тогда Анна обратилась к садовнику, единственному, кто бывал вблизи Большого канала.

— Синьор Джованни, вы помните того молодого человека, что остановился у нас в мансарде?

— С кудрявыми волосами? Припоминаю.

— Его нет и нет. С ним, должно быть, что-то случилось. Вы не могли бы?..

И тот вдруг ответил:

— Я, кажется, его видел.

— Как? Где же?

— Насколько мог я верить своим глазам, неделю назад он был в доме маркиза Маньяни.

— Неделю? — встрепенулась Анна. — С тех пор, может быть, он уже утонул или его убили!

— Или посадили на замок, — понизил голос садовник. — Да, да, эта синьора, что в доме маркиза, могла его засадить.

— Дядя Джованни! — Анна сжала руки у горла. — Я заклинаю вас, я пойду с вами, возьмите меня. Его погубит Венеция! Я чувствую это.

Дядя Джованни почесал за ухом.

— Непростая задача. Операция, можно сказать, но хозяин давно просил меня следить за этой синьорой. Я догадался, только ему не сказал, Беттина держит его под замком.

— Как под замком?

— Да, да. Но если хочешь, завтра пойдем туда вместе.

И на другой день состоялось последнее действие этого спектакля. Вечером, когда Беттина направлялась к Мишелю, ее нагнал Джованни и тихо сказал такое, от чего она подняла крик. На пороге возник маркиз Луиджи, а пленник вырвался и бросился в сад. До него донесся визгливый голос маркиза.

— Я взял вас, мадам, чтобы спасти театр! Вы недостойны доверия высокого лица!.. Ничтожный иноземец, негодяй!

А "ничтожный иноземец" уже мчался по саду, продираясь сквозь апельсинные деревья, вот уже он за калиткой, возле канала.

— Как же ваша возлюбленная Анна? — ехидно спросила Элизабет. — Мишель, вы меня славно позабавили. Но при мне почему-то ведете себя паинькой. Однако, кажется, у меня уже не болит горло… Вы хотите добавить что-то еще или нет?

— Я очень рад, госпожа Виже-Лебрен, что отвлек вас… Мне в тот вечер удалось скрыться от настойчивой Беттины. Садовник и Анна посадили меня в лодку, и на другой день я уже был в пути…

— Славно! — проговорила Элизабет и поднялась с дивана. — Забавно, мой друг! Да вы, оказывается, большой шалун! — и погрозила пальчиком. — Только… вынесите из этой истории урок. И вот какой. Когда вы увлекаетесь какой-нибудь дамой, по-дурацки влюбляетесь, — пожалуйста, превратите это в источник творчества, ищите вдохновение! Представьте, что стало бы с вами, если бы вы остались с этой милой, но скучной Анной — или с ужасной куртизанкой Беттиной, — ни-че-го! Вы бы погибли для живописи, мой друг… Достаньте там, пожалуйста, чай, хлебцы, хорошо, если есть сыр. И будьте добры, откройте бедного Жако! Попугай изнемогает в клетке.

ПРИЧИНОЙ ВСЕМУ — СКВЕРНЫЕ ВРЕМЕНА

Чем дальше, тем более расходились жена и муж Лебрены в своих политических воззрениях. Элизабет — рыцарски верна Марии-Антуанетте.

— Мишель, вы знаете, какие прекрасные глаза у нашей королевы?! Они голубые, как небо, и изменчивы, как море.

— Зато губа нижняя, как у всех Габсбургов, оттопырена, — вклинился Пьер Лебрен.

— Перестаньте!

— Отчего это я должен молчать? — бурчал муж. — Неизвестно, от кого рожала она своих детей. Пять лет их не было, и только потом. Вон у нас с тобой — раз, и готово.

— Не смей! Не смей, слышишь?

— А что? Все говорят, что у Людовика кое-чего не хватает.

Элизабет схватила со стола пепельницу и запустила в мужа.

— Тайны алькова? — издевательски усмехнулся муж.

Король Людовик XVI был несчастным человеком. Он занял трон, когда солнце власти заходило во Франции. Власть утрачивала уважение народа. Король получил почти пустую казну. С этим не желала считаться супруга, и казна таяла. Преисполненный благими намерениями, Людовик хотел изменить положение в стране с помощью реформ, но ему не хватало широты мышления, государственного чутья, политика его утомляла. С врожденными качествами редко кому удается побороться, а у короля от рождения был вялый характер, темперамент отсутствовал.