Один

«На каких сказочных героев похожи украинские политики?»

Ну, видите, я меньше знаю украинские контексты, но я могу попробовать об этом подумать, и на лекции 5 февраля, когда я буду говорить о литературных истоках русской политики и ее архетипах, я могу, если хотите, поговорить об этом. Давайте, приходите. Тут все спрашивают, как на эту лекцию попасть. Билетов, как я понимаю, нет, но волшебное слово вам в помощь, вы все его знаете, волшебное слово «Один» — вас как-то пропустят. 5 февраля это будет происходить в Ермолаевском.

«Я, если можно, за Моэма».

Ну счет уже, в общем, 40:35 где-то, нет времени подсчитать подробно.

«Что вы думаете об Эрихе Фромме?»

Для меня Фромм — один из величайших продолжателей дела Фрейда, не враждебных ему, а глубоко органичных. И конечно, я думаю, что то определение некрофилии, танатофилии, которое дал Фромм, мне кажется абсолютно точным. Во всяком случае, рассматривать Гитлера как некрофила правильно. Это не ругательство, поймите, это такой инструмент, довольно, на мой взгляд, актуальный до сих пор. Вот кстати, о танатофилии, у нас будет сейчас довольно большой разговор напечатан, не знаю только, где именно — вот я только что говорил с Львом Щегловым о проявлениях того, что Фромм называет анатомией деструктивности. Это на истории Артема Исхакова и Тани Страховой, это на АУЕ, которое, по-моему, Щеглов трактует очень правильно, как единственный сегодня для школьника способ приобщиться к вертикальной мобильности. Все это фроммовский инструментарий. К Фройду или к Фромму я отношусь, пожалуй, с равным уважением. И конечно, чтение Фромма в свое время — между прочим, по совету тогда еще совсем молодого Сергея Доренко — очень меня сподвигло ко многим выводам.

«Как вы относитесь к творчеству русскоязычного писателя, живущего за границей, Валерия Бочкова?»

К сожалению, впервые слышу о нем. Надеюсь, что вернусь к этой теме. Всех же надо читать.

«Можно ли сказать, что «Три билборда» — вариация на тему южной готики, или это очередная тарантиновщина?»

Ну помилуйте, какая же там южная готика? В южной готике люди имеют дело с неисправимым и непримиримым злом, а здесь эта тема проходит боком. И вообще Макдонах, он так по-европейски хорошо думает о человеке. Помните, когда они в финале картины, простите за спойлер, едут с этим исправившимся плохим полицейским, который тоже в больнице расплакался над своими грехами. Простите, не верю! Ничему не верю. Да, не верю ни одному развитию характера. Едут они с замечательной этой женщиной, которую совершенно гениально играет жена одного из Коэнов, Макдорманд. Едут, и она говорит: «А ты уверен, что хочешь на него посмотреть?» Нет, не уверен, и скорей всего, не поедут и не отомстят. Такой открытый финал в духе советского кино семидесятых годов. Ну, куда там какая южная готика, что вы! Не ночевала там южная готика. Южная готика — это Фолкнер. Вот уж чем я много занимался, я в прошлом году, когда в Калифорнии работал, я там от нечего делать в местной библиотеке перечитал, там целый ряд книг стоит по южной готике в диапазоне от Фланнери О’Коннор и до Юдоры Уэлти. И уж там-то я понаслаждался этими трактовками. Конечно, готика — она не приемлет никакой рациональности. И тем более если в готическом произведении кто-то исправляется, то он в конце, как в «Очень страшном кино», говорит: «Нет, я прикалываюсь». Ну о чем вы? Макдонах — он милый такой человек, очень хороший, человечный. Но там близко совершенно не пахнет ничем.

«О чем песня «Последний день воды» группы «Урфин Джюс» на стихи Кормильцева?»

Я меньше знаю, к сожалению, урфинджюсовский период Кормильцева, но, если хотите, я сейчас в паузе ознакомлюсь. Мне это в принципе всегда радостно.

«Вспомнилась сцена разговора Гамлета с могильщиком из фильма Козинцева. Там Гамлет спрашивает могильщика, на какой почве сошел с ума Гамлет, а могильщик отвечает…»

Простите, это придумал не Пастернак, это придумал Шекспир, он просто перевел то, что там написано. «Неужели Пастернак мог так перевести текст Шекспира, или это вольная интерпретация?» Нет, это так написано, да. Там, насколько я помню, идет ground, который иначе как «почва» нельзя перевести. Сейчас я проверю, как это звучит в оригинале. Слава богу, перевод Пастернака не пытается осовременить Шекспира, клянусь вам.

«Интересна ли вам философия как дисциплина, какие направления или каких философов вы для себя выделяете?»