Обыкновенные девчонки (сборник)

А рассказать было о чем. Только что у них в отряде кончился сбор. Сначала говорили об успехах класса за всю четверть. Анна Сергеевна взяла слово и, раскрыв свою записную книжечку, стала подробно говорить о каждой своей ученице. Всем было интересно и даже немножко страшно слушать, как она разбирает, что у кого хорошо получается, что плохо и почему, какие у кого достоинства и какие недостатки. В общем, оказалось, что Надежда Ивановна была совершенно права. За каких-нибудь несколько недель Анна Сергеевна успела узнать класс так, как будто она преподавала в нем по крайней мере целый год. Катя даже вздрогнула от удивления, когда Анна Сергеевна сказала: «Ну вот, например, Катя Снегирева. Что ж, о ней можно сказать много хорошего. Она интересуется занятиями, работает не за страх, а за совесть. Видимо, много читает, но, к сожалению, у нее есть существенный недостаток: она очень любит витать в облаках…» Витать в облаках! Подумать только – точь-в-точь то же самое всегда говорила Людмила Федоровна! Сговорились они, что ли? В общем, Анна Сергеевна про всех сказала очень много важного и правильного. Девочки переглядывались. Некоторые очень смутились, а некоторые были рады.

Потом начались перевыборы. Стелла попросила, чтобы председателем выбрали кого-нибудь другого, а ее освободили. Во-первых, у нее, кроме школы, много занятий. «А во-вторых, – сказала она, и тут девочки очень удивились, – я для этого не подхожу. У меня ничего не выходит. Пусть кто-нибудь другой…» Настя и Валя почему-то переглянулись и разом посмотрели в Катину сторону. Катя даже смутилась – чего это они на нее смотрят? Но в это время Надежда Ивановна спросила, согласен ли отряд освободить Стеллу. Оказалось, что все согласны: «Ну, раз ей трудно, раз она не может, – пусть делает что-нибудь другое». – «Хорошо, – сказала Надежда Ивановна. – Кого же вы предлагаете на место Кузьминской? Только подумайте хорошенько, чтобы больше не ошибаться». – «Настю Егорову!» – сказала Катя. Но ее никто не услышал. Все разом заговорили: «Катю! Катю Снегиреву!» – «А еще кого? – спросила Оля. – Давайте записывать кандидатов». – «И записывать нечего! – сказала Настя. – Катю Снегиреву – и все!» И тридцать четыре пионерки как одна подняли руки. Только Катя сидела, опустив глаза и дергая обеими руками кончики кос. «Единогласно!» – сказала Надежда Ивановна.

…«Ох, сколько у меня теперь будет дела! Сколько будет дела!» – говорила себе Катя, перескакивая через ступеньки лестницы и перебирая рукой знакомые до последней зазубринки перила.

В это время чьи-то быстрые, легкие шаги послышались на верхней площадке и дробью простучали по ступенькам.

– Танечка! – крикнула Катя, узнав сестру по шагам. – А я уже председатель совета отряда! За меня все-все девочки голосовали, ну прямо все – до одной!

– Поздравляю! – бросила на ходу Таня и побежала дальше.

– Танечка! – крикнула ей вслед Катя, перегнувшись через перила. – А ты мне поможешь составить план сборов?

– Обязательно! – ответила снизу Таня.

– А сейчас ты куда?

– На край света.

– Нет, правда, куда?

– На Ленинские горы. На стройку университета. Беседу проводить.

– В университете?

– Нет, в поселке. В Черемушках, у строителей.

И дверь внизу хлопнула. Катя в несколько секунд добежала до своей площадки.

От нетерпения она нажала кнопку звонка с такой силой, что вдавила ее куда-то вглубь и уже не могла вытащить. Звонок заверещал как бешеный, ни на секунду не умолкая.

В передней послышались быстрые мамины шаги, бабушкино шарканье и Мишин крик:

– Это из нашего класса!

Дверь распахнулась.

– Что случилось? – спросила мама испуганно.

– Мамочка, меня выбрали в председатели совета отряда! Единогласно! Бабушка, у нас есть что-нибудь красненькое? Мне нужно пришить к рукаву вторую нашивку!

– А может быть, сперва руки помоешь и пообедаешь, председатель? – сказала укоризненно бабушка. – И звонок-то, звонок-то уймите! Ведь оглохнуть можно!

– Принеси-ка, Мишук, ножницы или отвертку, – сказала мама.

– Я и так вытащу, – ответил Миша. – Только мне без табуретки не достать.

Он притащил табуретку, вскарабкался на нее и очень ловко, с помощью тонкого гвоздика, высвободил застрявшую где-то в глубине розетки кнопку. Оказалось, что в карманах у него добрая дюжина гвоздей самых разных размеров.

– Ну и монтер! – удивилась бабушка.

– Настоящий электротехник, – согласилась с ней мама. – Только напрасно ты, Мишук, носишь гвозди в карманах. Неужели нет для них другого места?

Бабушка пошла греть Кате обед, так и не дослушав всех ее новостей. Это, пожалуй, немножко огорчило бы Катю, если бы не мама. Но мама до того заинтересовалась Катиными делами, что даже пошла с ней в ванную и, пока дочка мыла руки, расспрашивала ее обо всем подробно.

– А как же ваша Стелла Кузьминская? Неужели ее совсем отстранили?

– Что ты! Она сама отказалась, – ответила Катя. – Она теперь будет редактором. Ей, мамочка, подходит быть редактором, она читает много и пишет очень грамотно. И потом, нельзя же отталкивать человека!

– Ну конечно! – сказала мама.