o c24ec28d571a6d65

И щеткой, той, с конским волосом, что вы советовали».

- Ну, можете одеваться, - разрешил хирург. «Мистер Кардозо, подайте капитану рубашку».

Молодой человек, покраснев, наклонился, и, вдохнув теплый, пряный аромат, коснулся

белоснежного льна.

В дверь постучали. «Что там?», - спросил Ворон, застегивая камзол.

- Паруса на горизонте по левому борту, капитан, - раздалось из-за двери.

-Иду, - Ворон, наклонив голову, шагнул за порог.

-Мистер Мэйхью, - спросил Эдуардо, рассматривая рисунок, - а этот musculus biceps brachi , -

у меня его и нет почти.

Хирург улыбнулся. «У вас какой рост, мистер Кардозо?».

- Четыре фута одиннадцать дюймов, - пробормотал тот.

- А весите, вы, наверное, - Мэйхью прищурился, - фунтов сто?

-Девяносто два, - вздохнув, сказал помощник.

-Ну вот, - наставительно проговорил хирург, - а капитан у нас ростом шесть футов два

дюйма, и весит почти двести фунтов. Именно поэтому, по нему, а не по вам, лучше изучать

мускулы.

- По мне можно кости зубрить, - сказал Эдуардо, убираясь, и оба рассмеялись.

-Ветра-то и нет, - сказал Ворон, вглядываясь в лазоревую, спокойную даль. «И не похоже,

чтобы поднялся, по крайней мере, до вечера. Пусть себе дрейфуют испанцы, здесь течение

слабое, далеко их не снесет, догоним».

- Их двое, - озабоченно сказал помощник.

- А ты думаешь, зачем я выбил в Оружейном комитете Адмиралтейства сто двадцать пушек?

– ухмыльнулся капитан. «Именно за этим. Ладно, - он перегнулся через борт и закричал:

«Всем вернуться на корабль! К вечеру предстоит небольшое дельце, надо проверить

оружие, а то заржавело!»

-Скажите-ка еще раз, - попросил Мэхью, окуная перо в чернильницу.

- Три части крушины, три части сенны и часть касторового масла, - продиктовал Эдуардо.

«Но это очень сильное слабительное, его надо использовать с большой осторожностью».

- А откуда вы так хорошо знакомы с травами, мистер Кардозо? – спросил хирург, записывая.

- Я помогал аптекарю в Мехико, - юноша покраснел и добавил: «Я еще знаю разные местные

снадобья, индейские, они часто бывают очень хороши».

- Тоже пригодится, - пробормотал хирург.

Помощник просунул голову в дверь лазарета и скомандовал: «Эй, мясники,

раскладывайтесь. Задул хороший ветер с запада, мы уже вблизи от испанцев, сейчас тут

будет горячо».

- Давайте, мистер Кардозо, собирайте инструменты, - велел Мэйхью, поднимаясь.

«Ампутировали когда-нибудь?».

- Только пальцы, в Порт-Рояле, - ответил Эдуардо.

-Ну, ноги мы на палубе отпиливать не будем, - Мэйхью усмехнулся, - да и, честно говоря, за

три десятка лет я видел только двоих, что выжили после ампутации ноги на корабле, в таком

климате. На севере – там проще, меньше вероятность заражения. Холод, знаете ли, в

нашем деле полезнее, чем жара».

-Груженые, - пробормотал капитан, глядя на то, как тяжело разворачиваются корабли.

Желто-красные штандарты полоскал свежий, резкий ветер. «Вот и прекрасно, - Ворон

повернулся к помощнику. «Сначала расстреливаем военный галеон, торговец сдастся сам, у

него два десятка пушек, не больше».

Ядро просвистело надо головами моряков, и они пригнулись.

- Наглец, - сказал сквозь зубы Ворон и велел: «Огонь из всех орудий!»

- Держите руку, мистер Кардозо, - Мэйхью заткнул тряпкой рот истошно кричащего человека,

и, плеснув на кисть водой из ведра, отсек оторванные ядром, держащиеся на лоскутах кожи,

пальцы.

-Прижгите, перевязывайте, и отправляйте его вниз, - распорядился хирург, переходя к

следующему. «Шить времени нет, этим потом займемся».

Эдуардо отбросил окровавленные пальцы подальше, и тут же втянул голову в плечи –

испанское ядро разбило борт «Святой Марии» всего в каких-то футах пяти от него.

- Ничего страшного, - спокойно сказал Мэйхью, - продолжайте работать.

Кардозо поджег трут и сунул то, что осталось от кисти раненого – прямо в огонь.

Галеон, дымясь, погружался в море. «Расстрелять все шлюпки, прицельно, - приказал

Ворон, оторвавшись от пушки. «И готовьте крючья, торговец уже рядом с нами, вон, белым

флагом махают».

- Мистер Кардозо, - сказал хирург, оглядывая забитый стонущими людьми лазарет, - вы

вернитесь на палубу, пожалуйста, посмотрите, - не остался ли там кто, из раненых. И потом

сразу сюда – начинаем шить.

Эдуардо взбежал вверх по трапу и замер – пленные испанские моряки стояли у пробитого

ядром борта «Святой Марии». Шпаги валялись горой у фок-мачты.

Снизу были слышны крики о помощи. Ворон кивнул: «Давайте следующего». Двое из

команды «Святой Марии» подтащили упирающегося испанца ближе, и сильным толчком

отправили его за борт.

Кардозо увидел, как один из испанцев, оглянувшись, потянул что-то из кармана. Серая сталь

блеснула в заходящем солнце, раздался выстрел, и юноша, рванувшись вперед, заслонив

собой Ворона, упал. Тонкие, красивые руки вытянулись, дрогнули, и на рубашке Кардозо

расплылось алое, яркое пятно.

Ворон, нагнувшись, поднял юношу, и подумал: «Господи, а легкий какой, словно ребенок,

одной рукой унести можно». Он подхватил Кардозо удобнее, и, достав пистолет, выстрелил

побледневшему, поднявшему руки испанцу прямо в висок.

-Уберите эту падаль с палубы, - распорядился капитан, - и продолжайте. Я оставлю мистера