o 0a115616b968c99b

Она поцеловала дядю в щеку и сказала, вскинув голову: «А вы, наверное, Михайло

Данилович. Вы проходите, садитесь, пожалуйста, сейчас я вас париться отправлю, а пока

помянем сестричку-то мою, мне Федор сказал уже, - Лиза перекрестилась и вздохнула.

-Глаз не отвести, - вдруг подумал Волк. «И маленькая, она какая, Сузуми-сан такая была, -

ровно птичка. Да, повезло Федору, ничего не скажешь, и дети все, как на подбор – красивые

да здоровые.

-Вот, - сказал Федор, садясь, отламывая себе краюшку хлеба, - сие Петр Федорович,

тринадцать лет ему, он уж и воевал у меня тем годом, как мы супротив самозванца стояли,

далее – Степан, тому девять, он у нас, как и я – кисточки с углем из рук не выпускает, а сие, -

мужчина пощекотал дочь, - Марьюшка, ну, ей два годика всего.

-Дай-ка, - потянулся Матвей к заливисто хохочущей девочке. Та затихла и серьезно

спросила, рассматривая мужчину: «Дедушка?»

-А как же, - Матвей покачал ребенка на коленях, и спросил: «Чем потчевать будешь,

Лизавета Петровна?

Лиза покраснела и ответила: «Да небогато, не обессудьте. Щи постные, хлеб свежий, утром

пекла, тако же пироги – с рыбой, и грибами, каша с луком, да и все. И лещи жареные, кашей

чиненые. И тельное»

-Так, - Матвей обернулся, - давай-ка, зять, выпьем, и в баню пойдем, а то я проголодался

что-то.

-И вы тоже, Лизавета Петровна, - ласково попросил Волк, разливая водку, - хоша немного.

Она закраснелась и опустила глаза: «Ну, разве что на донышке, Михайло Данилович».

Федор отставил стакан, и, поднявшись, хмуро сказал: «Ладно, пойдемте, а то жар спадет».

Уже на пороге Волк обернулся и подумал: «Глаза-то у нее – лазоревые, ровно как у Питера.

Что там Марфа Федоровна говорила, да, правильно, Лизавета Петровна же кузина королевы

Франции. В избе этой, у печи, с коровой. Скажешь кому, так не поверят».

-Баня, хоша и черная тут, - Матвей зевнул, - а все равно – лучше ее нету. И хорошо, что на

берегу стоит, сразу в прорубь окунулись. А пироги у тебя, Лизавета Петровна, - я за столом у

царя Ивана покойного таких яств не ел.

Лиза пристроила удобнее дремлющую дочь и велела: «Ешьте еще, Михайло Данилович, в

монастыре вас так не покормят, у них же просто готовят, на одном горохе сидеть будете.

Давайте я вам еще рыбы положу».

Федор угрюмо взглянул на жену и велел: «Ты вот что, иди, Марью укладывай, мальчишки

тоже вон – спать отправились, я завтра Петру помогу его крепость построить , и со Степой

посижу, позанимаюсь, а вечером мы в Кириллов отправимся, нечего тут засиживаться».

-Спасибо, Лизавета Петровна, -улыбнулся Волк, принимая от нее миску, - я так вкусно давно

не обедал.

-И вам спасибо, что за Марьей и Аннушкой едете, - вздохнула Лиза, - вы поклон им

передавайте, может, и свидимся когда. Я вам с Матвеем Федоровичем наверху, в горнице

постелила, спите спокойно.

Она поклонилась и вышла, унося девочку. Волк опустил глаза к столу и вдруг подумал:

«Господи, не понимает он, что ли? Ладно, он на плаху ляжет, семью, зачем за собой тащить?

Джон ведь говорил мне - предлагал он ему, еще в Венеции, жену с детьми в Лондон

отправить. Вот ведь упрямец».

-Сейчас еще бутылку открою, - Федор потянулся, - завтра отдыхайте, сколь вам угодно.

-Ну уж нет, - внезапно ответил Волк, - раз уж мы тут, так хоть давай, Федор Петрович, жене

твоей хоша поможем немного, что там твой сын набьет на охоте, в тринадцать лет? Схожу

сам, ты ж давно семью не видел, с ними побудь».

Федор бросил на Волка короткий взгляд и стал разливать по стаканам водку.

-Я вот что подумал, - сказал Матвей, выпив, - мы, как из монастыря уедем, разойдемся. Не

след в Новые Холмогоры такой толпой являться, тем более, - он помолчал, - с Машкой моей.

Я на Ладогу пойду, а далее, - он улыбнулся, - своим путем отправлюсь, я ж не в Лондон ее

везу.

-А куда? – заинтересовался Федор.

-Сие дело мое, племянник – коротко ответил Матвей. «С Ладоги до сего места удобней

добираться, ближ», - он отрезал себе большой кусок пирога с грибами и задумчиво добавил:

«Да и у короля Генриха сих яств не получишь, а жаль».

-А ты, Михайло Данилович, - продолжил мужчина, жуя, - Марью с Аннушкой до Новых

Холмогор довезешь, там на корабль сядете.

-Нет, - твердо ответил Волк, выскребая горшок с кашей. «Господи, вкусная она какая, -

подумал он. «Вам восьмой десяток, Матвей Федорович, у вас дочка на руках будет, - я вас

одного не отпущу, мало ли что случится».

-Да ничего не случится, - буркнул Матвей и, вздохнув, согласился: «Ладно, спасибо тебе,

Михайло Данилович, так оно спокойней, конечно".

-А ты, Федор, - он велел племяннику, - тогда Марью с дочкой самолично до Новых Холмогор

довези и сам на руки тому человеку, нашему, передай. И чтобы тебе там Марья не говорила,

- мол, сама она под парусом ходит и медведей стреляет, - от себя ее не отпускай, понял?

-Понял, понял, - Федор широко зевнул. «Ладно, бояре, пойду к жене, все же не виделись

долго. Вы тут оставьте все, - он указал на стол, - Лизавета встанет, приберет».

Волк проводил глазами широкую спину и вздохнул: «Хоша воды принесу , Матвей

Федорович, не дело это. Колодца тут нет, склон обледенелый, куда Лизавете Петровне в