Присев, подняв испачканный в грязи подол платья , она мгновенно вытащила перевязанный
грубой веревкой сверток, и, быстро его перекрестив, пустила вниз, по течению реки.
-Бедная, бедная Полли,- подумала женщина, набирая воду. «Так плакала, говорила, что
Господь ее наказал, что она теперь навсегда проклята. Ну, хоть спит теперь, успокоится, все
будет хорошо».
-Как приедем в Англию, - Мэри, охнув, взялась за тяжелые ведра, - надо будет с Полли в
церковь сходить, помолиться за девочку, вон, - женщина оглянулась, - будто мусор,
выбросили ее. Хоть бы, какая она ни была. А смотреть страшно, конечно, я и не знала, что
такое случается. И матушке сказать, она утешит, она умеет, - Мэри вздохнула, и, согнувшись
под дождем, чувствуя, как промокают ноги, - понесла воду домой.
-Ты зачем встала? – строго сказала она, заходя на кухню. Полли, наклонившись,
помешивала в горшке вареную кукурузу.
-Да что лежать? – побледневшие губы чуть искривились. «Александр почти десять фунтов
был, и то – на рассвете я его родила, а днем уже и поднялась».
Полли вдруг, нежно, посмотрела куда-то вдаль: «Фрэнсис сам готовил, мне не разрешал.
Говорил, что я должна только лежать, спать и кормить. Еще книги мне приносил, - Полли
встряхнула головой и деловито добавила: «Хоть бы коров привезли, что ли. Церковь чуть ли
не первой построили, а молока для детей нет. Там у тебя солонина, я для запаха кинула
детям немного, сами-то обойдемся».
-Я все сделала, - потянувшись , положив руки сестре на плечи, сказала Мэри. «Никто не
заметил, да и кому замечать – рано еще».
Полли повернула голову, и, так и стоя с оловянной ложкой в руках, вытерла рукой сестры
свои слезы.
-Все будет хорошо, - сказала Мэри и пошла будить детей.
Он очнулся от дождя, что хлестал ему в лицо. Рядом, - руку протяни, - плескалось море. Он
оглянулся – залив был маленьким, мелким. Он – с трудом, затаив дыхание, превозмогая
боль, сел, - на горизонте он увидел высокие, серые валы.
Лес стоял стеной – мокрый, нелюдимый, и мужчина, нагнувшись над водой небольшого
ручья, поморщившись, смыл с лица запекшуюся кровь. Он взглянул на свое отражение в
воде, и на мгновение закрыл глаза.
Одежда насквозь промокла, и мужчина подумал: «Осталось только понять, куда идти – на юг
или на север. Карты побережья такие неточные, доверять им нельзя. Ладно, попробую на юг,
а потом посмотрим».
Он, шатаясь, поднялся на ноги, и, дрожа от холода, стуча зубами, - повернул по влажному,
вязкому песку на юг – туда, где до самого горизонта простиралась бесконечная, пустынная
полоса пляжа.
Над его головой закружились, клекоча, чайки, и мужчина равнодушно подумал: «Могу ведь и
не добраться, я там, на этом песке, наверное, дня два без сознания лежал, весь промерз.
Нет уж, - он разозлился, - не бывать такому, чтобы я умер».
Он обхватил себя руками за плечи, и, стараясь согреться, морщась от боли – пошел дальше.
-Раз уж я встала, - Полли мыла посуду после завтрака, - то давай я уже и складываться
начну. Надо в его комнату подняться, - она на мгновение прервалась, - все посчитать, все
описать.
-Ты такая же аккуратная, как в детстве была, - Мэри высунулась в распахнутые ставни и
крикнула: «Энни, Александр, играйте на дворе, да вас за ворота и не выпустят одних!»
Она повернулась и, улыбаясь, сказала: «Это я все раскидывала. А когда у тебя в Угличе
ручное зеркальце пропало, - это я его взяла, и забыла, куда положила. Так и не вспомнила».
Полли рассмеялась и поцеловала высокий, нежный лоб сестры.
-С таким штормом, - Мэри сняла чепец и стала закалывать косы на затылке, - пока капитан
Ньюпорт сюда подойдет, я уж и рожу, наверное. Без отца будешь, - сказала она грустно,
посмотрев на выдающийся вперед живот.
-Вырастим, говорила же я тебе, - Полли обняла ее. «И ты вот что еще – как вернется эта
экспедиция от индейцев, сходи в совет, к Рэдклиффу. Может, он там свое завещание
оставил. А если нет завещания, - женщина помолчала, - то ты его наследница. Ну, и он, -
Полли кивнула на живот.
-И, - она отвернулась, - Николаса тоже, навряд ли у него завещание было.
-То все семейные деньги, - вздохнула Мэри, - какая разница? Но схожу, конечно. Что-то
детей не слышно, - нахмурилась она, и, посмотрев на двор, одними губами прошептала:
«Полли!»
Глиняная миска выпала из рук женщины и с треском раскололась на две части.
-А вот и я, - сказал он, заходя на кухню. «Дети в порядке, в сарае, там сухо хотя бы.
Кораблики вырезают. Ну, - он обвел глазами застывших женщин, - вот, я и вернулся, мои
дорогие».
-Майкл, - Мэри отступила на шаг. «Майкл, ты ранил Николаса, ты, - она посмотрела на
мертвенно-бледное лицо Полли и разрыдалась. «Ты говорил, там, в лодке, такие вещи...
-Я покачнулся и неловко протянул ему шпагу, - священник подошел к очагу и стал греть руки
над огнем. «Ужасный холод, - заметил он, не оборачиваясь.
-Такое бывает, моя дорогая Мэри, особенно в шторм, - Майкл улыбнулся.
-Опять же, - мужчина повернулся к очагу боком, - бывает, что весла выскальзывают из
уключин, да? – он поднял красивую бровь, и, посмотрев на Полли, весело добавил: «Вот мы