o 0a115616b968c99b

Присев, подняв испачканный в грязи подол платья , она мгновенно вытащила перевязанный

грубой веревкой сверток, и, быстро его перекрестив, пустила вниз, по течению реки.

-Бедная, бедная Полли,- подумала женщина, набирая воду. «Так плакала, говорила, что

Господь ее наказал, что она теперь навсегда проклята. Ну, хоть спит теперь, успокоится, все

будет хорошо».

-Как приедем в Англию, - Мэри, охнув, взялась за тяжелые ведра, - надо будет с Полли в

церковь сходить, помолиться за девочку, вон, - женщина оглянулась, - будто мусор,

выбросили ее. Хоть бы, какая она ни была. А смотреть страшно, конечно, я и не знала, что

такое случается. И матушке сказать, она утешит, она умеет, - Мэри вздохнула, и, согнувшись

под дождем, чувствуя, как промокают ноги, - понесла воду домой.

-Ты зачем встала? – строго сказала она, заходя на кухню. Полли, наклонившись,

помешивала в горшке вареную кукурузу.

-Да что лежать? – побледневшие губы чуть искривились. «Александр почти десять фунтов

был, и то – на рассвете я его родила, а днем уже и поднялась».

Полли вдруг, нежно, посмотрела куда-то вдаль: «Фрэнсис сам готовил, мне не разрешал.

Говорил, что я должна только лежать, спать и кормить. Еще книги мне приносил, - Полли

встряхнула головой и деловито добавила: «Хоть бы коров привезли, что ли. Церковь чуть ли

не первой построили, а молока для детей нет. Там у тебя солонина, я для запаха кинула

детям немного, сами-то обойдемся».

-Я все сделала, - потянувшись , положив руки сестре на плечи, сказала Мэри. «Никто не

заметил, да и кому замечать – рано еще».

Полли повернула голову, и, так и стоя с оловянной ложкой в руках, вытерла рукой сестры

свои слезы.

-Все будет хорошо, - сказала Мэри и пошла будить детей.

Он очнулся от дождя, что хлестал ему в лицо. Рядом, - руку протяни, - плескалось море. Он

оглянулся – залив был маленьким, мелким. Он – с трудом, затаив дыхание, превозмогая

боль, сел, - на горизонте он увидел высокие, серые валы.

Лес стоял стеной – мокрый, нелюдимый, и мужчина, нагнувшись над водой небольшого

ручья, поморщившись, смыл с лица запекшуюся кровь. Он взглянул на свое отражение в

воде, и на мгновение закрыл глаза.

Одежда насквозь промокла, и мужчина подумал: «Осталось только понять, куда идти – на юг

или на север. Карты побережья такие неточные, доверять им нельзя. Ладно, попробую на юг,

а потом посмотрим».

Он, шатаясь, поднялся на ноги, и, дрожа от холода, стуча зубами, - повернул по влажному,

вязкому песку на юг – туда, где до самого горизонта простиралась бесконечная, пустынная

полоса пляжа.

Над его головой закружились, клекоча, чайки, и мужчина равнодушно подумал: «Могу ведь и

не добраться, я там, на этом песке, наверное, дня два без сознания лежал, весь промерз.

Нет уж, - он разозлился, - не бывать такому, чтобы я умер».

Он обхватил себя руками за плечи, и, стараясь согреться, морщась от боли – пошел дальше.

-Раз уж я встала, - Полли мыла посуду после завтрака, - то давай я уже и складываться

начну. Надо в его комнату подняться, - она на мгновение прервалась, - все посчитать, все

описать.

-Ты такая же аккуратная, как в детстве была, - Мэри высунулась в распахнутые ставни и

крикнула: «Энни, Александр, играйте на дворе, да вас за ворота и не выпустят одних!»

Она повернулась и, улыбаясь, сказала: «Это я все раскидывала. А когда у тебя в Угличе

ручное зеркальце пропало, - это я его взяла, и забыла, куда положила. Так и не вспомнила».

Полли рассмеялась и поцеловала высокий, нежный лоб сестры.

-С таким штормом, - Мэри сняла чепец и стала закалывать косы на затылке, - пока капитан

Ньюпорт сюда подойдет, я уж и рожу, наверное. Без отца будешь, - сказала она грустно,

посмотрев на выдающийся вперед живот.

-Вырастим, говорила же я тебе, - Полли обняла ее. «И ты вот что еще – как вернется эта

экспедиция от индейцев, сходи в совет, к Рэдклиффу. Может, он там свое завещание

оставил. А если нет завещания, - женщина помолчала, - то ты его наследница. Ну, и он, -

Полли кивнула на живот.

-И, - она отвернулась, - Николаса тоже, навряд ли у него завещание было.

-То все семейные деньги, - вздохнула Мэри, - какая разница? Но схожу, конечно. Что-то

детей не слышно, - нахмурилась она, и, посмотрев на двор, одними губами прошептала:

«Полли!»

Глиняная миска выпала из рук женщины и с треском раскололась на две части.

-А вот и я, - сказал он, заходя на кухню. «Дети в порядке, в сарае, там сухо хотя бы.

Кораблики вырезают. Ну, - он обвел глазами застывших женщин, - вот, я и вернулся, мои

дорогие».

-Майкл, - Мэри отступила на шаг. «Майкл, ты ранил Николаса, ты, - она посмотрела на

мертвенно-бледное лицо Полли и разрыдалась. «Ты говорил, там, в лодке, такие вещи...

-Я покачнулся и неловко протянул ему шпагу, - священник подошел к очагу и стал греть руки

над огнем. «Ужасный холод, - заметил он, не оборачиваясь.

-Такое бывает, моя дорогая Мэри, особенно в шторм, - Майкл улыбнулся.

-Опять же, - мужчина повернулся к очагу боком, - бывает, что весла выскальзывают из

уключин, да? – он поднял красивую бровь, и, посмотрев на Полли, весело добавил: «Вот мы