Новая земля (Новь)

Она стояла тамъ и слушала эти слова, какъ будто издалека. Въ первую минуту у нея было неопредленное чувство радости, она была свободна, она освободится отъ всего, что ей въ послднее время было такъ противно, она опять будетъ двушкой, Ханка Ланге, да, просто Ханка Ланге. Но когда она услышала, что ея мужъ былъ почти банкротомъ, это не очень ее поразило, онъ, правда, можетъ даже не ликвидировать своихъ длъ; у него не было больше состоянія, но вдь не безъ пріюта онъ очутился, могло вдь быть и хуже.

"Такъ" — она сказала только, "такъ".

Пауза. Тидеманъ снова овладлъ собой и стоялъ, какъ тамъ на яхт, казалось, съ рулемъ въ рук, и взглядъ его покоился на ней. Итакъ, она не говорила нтъ, она не перершала этого. Ахъ, нтъ, этого впрочемъ и нельзя было ожидать.

"Больше мн нечего теб сказать, Ханка", сказалъ онъ тогда.

Голосъ его былъ необыкновенно спокоенъ, почти повелительный; и тогда ей пришло въ голову, что этимъ голосомъ онъ не говорилъ съ ней въ продолженіе трехъ лтъ. У него была замчательная сила.

"Ты этого хочешь?" спросила она. "Итакъ, мы разстаемся? Да, да. Но… Ты все это обдумалъ, такъ что ты это длаешь не только ради того, чтобъ исполнить мое желаніе?"

"Само собою разумется, что это я длаю ради твоего желанія. Ты такъ часто просила меня объ этомъ, и я, къ сожалнію, постоянно противился этому вплоть до сегодняшняго дня". И безъ всякой злобы онъ прибавилъ: "Прошу тебя, прости, что ты изъ-за меня потеряла такъ много времени".

Она стала внимательне.

"Изъ-за тебя? Потеряла время изъ-за тебя?"

"Нтъ? Ну, такъ во всякомъ случа весь послдній годъ".

"Я не понимаю, что ты этимъ хочешь сказать", сказала она нетерпливо.

На это онъ не обратилъ вниманія и ничего не отвтилъ. Разв она не требовала постоянно развода? Такъ разв она не потеряла время изъ-за него? Онъ застегнулъ сюртукъ и сдлалъ съ полнйшимъ спокойствіемъ крестъ въ своемъ карманномъ календар.

Она не могла не замтитъ это самообладаніе, котораго она раньше никогда въ немъ не видла; вотъ почему она сказала:

"Мн кажется, ты такъ измнился…"

"Ахъ да, я посдлъ, но…"

"Нтъ, ты не понимаешь меня", перебила она его.

Тогда Тидеманъ сказалъ медленно, смотря ей въ глаза:

"Дай Богъ, чтобъ ты понимала меня такъ хорошо, какъ я тебя, Ханка! Тогда, можетъ бытъ, наше супружество не такъ бы кончилось… Да, да, намъ нужно теперь мириться съ тмъ, что есть; во всякомъ случа, я не знаю другого выхода". Онъ застегнулъ опять свой сюртукъ, какъ бы собираясь уходить, и сказалъ: "А что касается денегъ…"

"Да, милый, вотъ деньги", сказала она и хотла отдать ему кредитку въ сто кронъ.

Въ первый разъ онъ сдлалъ рзкое движеніе головой.

"Я не объ этихъ деньгахъ говорю. Будь такъ любезна, потрудись хотъ теперь немного понять меня… Деньги, нужныя теб для жизни, будутъ теб посланы, какъ только ты дашь свой адресъ".

"Но, Боже мой", сказала она смущенно, "я должна разв ухать? Я вдь могу остаться въ город? Да, что же мн длать?"

"Что хочешь. Дти должны остаться здсь, не правда ли? Я позабочусь о нихъ, на это ты можешь вполн положиться. Но что касается тебя, то… Ты наймешь гд-нибудь комнаты, не правда ли? Три года, все-таки, три года".

По норвежскимъ законамъ разведенные супруги могутъ снова внчаться лишь по истеченіи трехъ лтъ.

Она все еще стояла съ красной кредиткой въ рук и смотрла на нее. Она положительно не могла ни о чемъ думать; все кружилось въ глазахъ, но въ глубин сердца она чувствовала что-то въ род радости, что она теперь стала свободной. Она ничего не говорила, а онъ хотлъ покончить съ этимъ

"Итакъ, я хочу поблагодарить тебя, Ханка, за…" Онъ не могъ дальше говорить, онъ протянулъ ей руку, которую она взяла. "Мы, конечно, еще увидимся; но тмъ не мене я хочу теперь поблагодарить тебя, потому что, во всякомъ случа, мы не будемъ оставаться вмст… Деньги теб будутъ высылаться каждый мсяцъ".

Потомъ онъ надлъ шляпу и направился къ двери.

Она слдила за нимъ глазами. И это былъ Андрей?

"Да, да", сказала она, "ты хочешь итти, я не буду тебя задерживать. Да, такъ значитъ мы и сдлаемъ… я впрочемъ совсмъ не знаю, что я говорю…" Ея голосъ вдругъ задрожалъ.

Дрожащими руками Тидеманъ отворилъ дверь и пропустилъ ее впередъ. Когда онъ наверху стоялъ на порог, онъ подождалъ минутку, пока она подошла, тогда онъ открылъ дверь своимъ собственнымъ ключомъ и подержалъ для нея дверь. Когда она вошла, онъ сказалъ:

"Да, да, итакъ, спокойной ночи".

И Тидеманъ снова по лстниц спустился въ контору, гд онъ заперся.