Новая земля (Новь)

"Ну, это одному Богу извстно, — во всякомъ случа, я теперь длаю, что долженъ и что могу. Я такъ радъ, что ты будешь владть дачей. Такъ такъ хорошо; не моя вина что мы туда не похали на это лто… Ну да, это во всякомъ случа меня немного облегчило, теперь посмотримъ. Я надюсь, что мн не придется ликвидировать дла, это было бы такъ тяжело. И хуже всего для дтей".

Олэ опять предложилъ свою помощь.

"Спасибо", сказалъ Тидеманъ, "я и такъ принимаю отъ тебя все, что ты можешь сдлать справедливымъ образомъ. Но потеря остается всегда потерей, и знаешь, если бы даже это дло обошлось безъ банкротства, я все-такъ бдный человкъ… Я не знаю, есть ли у меня теперь хоть хеллеръ… Это было благословеніе Божіе, Олэ, что ты не принялъ участія въ этомъ дл; это дйствительно было удивительное счастье, и я хоть этому радуюсь. Да, да, посмотримъ, что будетъ".

Пауза.

"Знаетъ твоя жена объ этомъ"? спросилъ Олэ.

"Нтъ, я разскажу ей объ этомъ, посл нашей поздки на лодк".

"Посл поздки? Я теперь, разумется, отмняю ее"

"Нтъ", сказалъ Тидеманъ. "Я хотлъ тебя просить этого не длать. Ханка такъ много объ этомъ говорила, она такъ радовалась. Нтъ, я хотлъ, напротивъ, попросить тебя сдлать такъ, чтобъ ничего не замтили, быть настолько довольнымъ, насколько только можно; я теб буду отъ всей души благодаренъ. Разумется, ни однимъ словомъ не нужно упоминать о моемъ несчастіи".

Тидеманъ сунулъ телеграмму въ карманъ и взялъ свою шляпу.

"Прости меня, Олэ, что я пришелъ и помшалъ теб… если я когда-нибудь снова буду въ состояніи, то… но это можетъ быть никогда и ни будетъ… тогда я бы вспомнилъ тебя",

"Боже мой, не говори такъ, я думалъ, что между нами это лишнее… Впрочемъ, можетъ быть, ты представляешь себ несчастье больше, чмъ оно есть на самомъ дл, я не знаю, но…"

"Да, ледъ идетъ превосходно, просто невроятно; я радъ, что хоть это имю. Конечно, это пустяки, но это все-таки помогаетъ. А если дача перейдетъ въ твои руки, то… Да, да, Олэ, когда мн ужъ очень понадобится, тогда я займу у тебя деньги. Ну, покойной ночи на сегодня".

"Теб не придется ликвидировать длъ, Андрей, это я теб говорю!" крикнулъ ему вслдъ Олэ въ послдній разъ.

I

Внизу, въ гавани собралось общество мужчинъ и дамъ; это было то общество, которое собралась на прогулку на яхт Агаты; дожидались Паульсберговъ, которые еще не пришли. Иргенсъ былъ раздраженъ и говорилъ колкости; самое лучшее было бы послать катеръ туда наверхъ за Паульсбергами и привезти ихъ съ глубочайшимъ уваженіемъ. Когда, наконецъ, пришли Паульсбергъ съ женой, вс вошли на катеръ, и вышли изъ фіорда.

Тидеманъ правилъ рулемъ. Нсколько служащихъ изъ магазина и Олэ составляли экипажъ. Олэ превосходно обставилъ эту поздку и взялъ съ собой прекрасную провизію; онъ обо всемъ подумалъ, не забылъ даже жженаго кофе для Иргенса. Гольдевина ему не удалось найти, а Грегерсена онъ намренно не пригласилъ. Грегерсенъ, по всей вроятности, видлъ телеграммы изъ Россіи.

Тидеманъ ничего не говорилъ, онъ выглядлъ такъ, какъ будто провелъ одну, дв безсонныхъ ночи. Когда Олэ спросилъ, какъ онъ поживаетъ, онъ отвчалъ, улыбаясь, что довольно сносно; между прочимъ онъ попросилъ оставить за нимъ мсто у руля.

Катеръ направился къ шхерамъ.

Фру Ханка сидла впереди, ея манто было свободно наброшено на нее, и Мильде замтилъ, что это было очень живописно.

"Хорошо было бы, если бъ теперь было время выпивки!" сказалъ онъ, громко смясь.

Олэ тотчасъ же принесъ бутылки и стаканы. Онъ ходилъ и заботился о томъ, чтобы дамы надвали шали и накидки.

"Да, вы не должны смяться", говорилъ онъ: "хотя солнце теперь свтитъ, но на мор будетъ втеръ". Онъ нсколько разъ предлагалъ Тидеману замнитъ его у руля, но Тидеманъ не хотлъ. Нтъ, для него это настоящее благодяніе тамъ стоятъ, ему не нужно разговаривать, а сегодня онъ такъ мало на это способенъ.

"Не падай духомъ! Слышалъ ты какія-нибудь подробности"?

"Только подтвержденіе. Завтра это будетъ офиціально извстно. Да, не безпокойся, пожалуйста, насчетъ этого, — я ночью выяснилъ себ свое положеніе. Да, я еще надюсь спастись до извстной степени".

Тамъ впереди скоро вс пришли въ хорошее настроеніе. Ойэнъ страдалъ морской болзнью и пилъ, чтобъ ему легче было, онъ не могъ стоять прямо, онъ очень ослаблъ.

"Хорошо, что вы опять вернулись домой", сказала фру Ханка, чтобъ утшить его. "У васъ все по прежнему женственное личико, но къ счастью оно не такое блдное, какъ прежде…"

"Извините меня", воскликнула фру Паульсбергъ безжалостно, "я еще никогда не видла его такимъ блднымъ, какъ сегодня".

На этотъ намекъ по поводу его морской болзни раздался общій смхъ. Фру Ханка продолжала говорить. Да, она знаетъ его послднюю работу въ Терахус, это стихотвореніе "Изъ старыхъ воспоминаній". Нужно признаться, что онъ не напрасно былъ въ деревн.