Ньирбатор (СИ)

Когда я взорвалась, он вышел из меня, снова перевернул на спину и продолжил долбить меня. Тело с разумом было совсем не в ладах, и я притянула Лорда к себе, кусая за его за губы, челюсть, плечо, требуя большего. Ни за что на свете я не хотела, чтобы он останавливался. Я тонула в нем, и темнота застилала глаза, исчезло всё. Осталась лишь вершина удовольствия в страшном Албанском лесу. Поскорее вернуть тебя домой, в мои объятия.

Меня стало клонить в сон, и я ушла в манящее забвение.

Когда проснулась, в темноте было какое-то движение. Орехово-карий взор, блеснувший в дальнем углу, парализовал меня на пару минут. Не чувствуя рук, я потянулась за палочкой и зажгла люмос. Нагайна неотрывно смотрела на меня, лежа на подоконнике и приспособив под морду книгу в мягком переплете.

В ней всё ещё столько человеческого!..

Лорда рядом не было. Я смутно вспомнила, как он заправлял рубашку, застегивал брюки, а потом коротко царапнул губами в щеку. У двери он обернулся и сказал: «Я придумаю, что ты ответишь Катарине».

Я испытала невероятное облегчение, обнаружив письмо на ночном столике. Тут же развернула его и перечитала, чтобы успокоить бедную госпожу.

«Да одарит его судьба своим благоволением».

И меня.

Понедельник, 25 июля

Со вчерашнего дня я наконец стала выбираться в Тирану. Эти вылазки стали для меня возможны только благодаря Стелле и Скендеру. Я мало их знаю, но есть в них что-то, внушающее доверие, чего не могу сказать о Визере. Разобравшись в том, как здесь всё здесь работает, я пришла к выводу, что в одиночку в Албанском лесу не выжить, не говоря уже о том, чтобы найти из него выход.

После ужина Лорд чопорно промокнул cалфеткой губы, как будтo поставил точку в дoмашней идиллии. Co скрипом отодвинул тяжелый стул и произнёс на одной ноте:

— Ты зарвалась.

— Что, простите? — ошарашено воскликнула я.

— Думаешь, я не знаю о твоих вылазках в Тирану?

— А вы знаете? — Сейчас на него как найдёт...

— У меня много лохматых прислужников.

— Кого?.. — насторожилась я.

— Оборотней.

— О... — выдавила я. — Тогда напрашивается вопрос: почему ваши прислужники не могут вместо меня лазить по постоялым дворам и вынюхивать обстановку?

— Местные за километр чуют оборотня, — ответил он и, холодно улыбнувшись, добавил: — А со столь обаятельной душенькой только дурак не будет рад пообщаться.

Эти слова казались выбранными специально, чтобы побольнее задеть меня. Своими красными глазищами Лорд будто прожигал во мне дыру в преисподнюю, — но я отвечала тем же. Признаться, я действительно стала вести себя с ним менее обходительно, испытав свои силы в лесу и обнаружив лазейку на свободу.

— Хочешь мне что-то сказать? — с язвительной вежливостью спросил он.

— Мне нравится в Тиране. Я побывала в магическом гроте, похожем на пещеру короля Иштвана. И вообще Прифти показали мне много достопримечательностей.

— Это те брат и сестра?

— Да, Скендер и Стелла.

— Тупоголовые воздыхатели Ордена Феникса, — прохладно бросил Лорд, и я уже готовилась к перепалке, но вдруг он кивнул и с ухмылкой добавил: — Хорошее прикрытие.

Вытянув из меня немало сведений о Прифти, он обмолвился, что «не возражает против моего общения со сверстниками».

Зная Волдеморта, я приняла это не иначе как издёвку.

Вторник, 26 июля

Серый утренний свет просачивался в моё окно, выходящее на болото. Я плохо спала ночью. Мне снился такой кошмар...

Я увидела Мазуревича, покойного инспектора, хозяина покойного быка, по чьи души пришла сама мадам Лестрейндж. Мазуревич был весь всклокоченный, глаза шальные. Он ходил по Ньирбатору и говорил мне «посмотри на эти штыри», указывая на длинные острые гвозди, уceивающие пол и стены через каждые полметра. Я не узнавала свой Ньирбатор. А Мазуревич всё ходил и ходил, приговаривая: «Это вернётся тебе сторицей». Я проснулась только после того, как бросила в него какое-то темное проклятие.

Стараясь сохранить пустоту своего рассудка, я почистила зубы, плecнула водой в лицо и... снова легла. Проклятие! Я так разнервничалась из-за дурацкого кошмара... В поисках отвлекающего маневра, я схватилась за вчерашний выпуск «Ежедневного пророка», который взяла в Хостисе.

«Министерство магии отрабатывает учебные атаки, но стоит за то, чтобы прибегать к силе лишь в крайнем случае, когда другие возможности будут исчерпаны. А Орден Феникса предлагает бросить на штурм все силы, чтобы спасти побольше магглов»

Эти магглы созданы лишь на то, чтобы их спасали!

Потом я прочла сенсационный репортаж Рита Скитер о министре Дженкинс. Скитер та ещё штучка. Выставив Дженкинс «поздней ягодкой с комплексом Электры», она взяла интервью у госпожи Катарины, любопытствуя, какую оценку она даёт действиям Министерства и Ордена Феникса.

«Я ни во что не ставлю их идеи, — бесстрашно заявила вдовствующая Батори. — Магглы только и знают, как выращивать цыплят, они нам не ровня. Мне Дамблдор мозги не промывал, иначе я бы имела подобный опыт тупологовости»

Я почувствовала гордость за госпожу Катарину. Она ответила так не для того, чтобы Волдеморт погладил её по головке. Она верила в это задолго до его рождения.