Ньирбатор (СИ)

Кинжал не мчался к родной кровинке, мои ладони уже чесались, а по ногам бегали мурашки. Лорд создал каверзные преграды, и мне удалось добиться только того, что саквояж улетел туда же, откуда прилетел.

Неудача будто омрачила всю мою последующую жизнь и мне стало страшно сидеть в одиночестве. Был момент, когда я во всё горло позвала Фери и даже пригрозила ему Даклифорсом. Ругаясь на чём свет стоит, я хлопнула дверью и пошла искать Берту. Я чувствовала себя такой взвинченной!

Но не это было самым страшным.

Когда я спускалась по лестнице, на стенах внезапно стали проступать белые пятна лишайника. Запах сандала стал очень резок, как примета ничем не разбавленной и ничем не прикрытой чёрной магии. Меж лишайников проступало что-то наподобие трупныХ пятен, а потолок становился всё ниже и ниже, будто не в силах был больше выдерживать собственный вес.

Я чувствовала, что теряю равновесие и оперлась рукой о стену, невольно коснувшись одной из многочисленных пустых рамок, висящих на стене. Рамка тут же исчезла — а я как зачарованная таращилась на пустоту. Ничего не понимаю... Куда подевалась рамка? «Никуда она не подевалась. Её здесь никогда не было», — молвил внутренний голосок, слишком вкрадчивый, чтобы быть моим. Я отдёрнула руку, и рамка тут же снова появилась передо мной, словно никуда не исчезала, а на снимке была безобразная, совершенно голая старуха, стоящая на четвереньках. Тьфу! Снимок опять исчез. Тотчас на стене прорезались кривые трещины, которые всё удлинялись, а между ними в панели сочилась чёрная жидкость. Панель на стене вспухала, как тухлое мясо, и чёрные струйки непонятно-чего бежали уже от самого потолка. Гобелен на стене напротив колыхался таким образом, что фигурки волшебников будто бы танцевали. Давно почившие волшебники. Пляска смерти...

Вполголоса чертыхаясь, я бросилась вниз по ступеням.

Забежала в первую попавшуюся комнату. Гостиная! Люстра горела! Мебель на месте! Никаких пятен и трещин! Уф! Я была так взвинчена, что с разбегу плюхнулась на диван у стены. Мне всё же полегчало, стоило увидеть в тучном кресле поодаль развалившуюся Берту. Я не одна. Я не одна.

Я справилась о её самочувствии, и ответом мне послужили несколько слов, неразборчиво произнесённых между глотками. Пилюль счастья Берте мало — она держала в руке бокал и хандрила, подпирая голову кулаком. Разговор не шёл, покуда тема не коснулась Мальсибера, любви всей её жизни, самой мерзостной твари на белом свете.

Ужинать мне давно перехотелось и я охотно слушала Бертину болтовню, надеясь, что она меня отвлечёт. Будь я дома, махнула бы сейчас в трактир Каркаровых. Там никогда не бывает скучно, там Агнеса разбирается с братцем, там все знакомые лица, все свои... Или в «Немезиду». Но что это Эйвери такое плёл о сальных шутках?.. Неужели вся таверна и впрямь потешалась с шуток того дуралея?.. Помрачнев, я отогнала мысли о доме и вдруг заметила, что каминная полка была уставлена сплошь пустыми рамками. О нет...

Я уже не была уверена в том, что видела на лестнице. То был шок от столкновения с чем-то совершенно новым. «Дом волшебника, источник или нет, всегда материален, всегда имеет определённую форму, а этот просто пытается заморочить мне голову, — я старалась рациональностью придушить свой страх. — Но зачем ему это?.. И почему Лорд не предупредил меня? И зачем заточил меня здесь? Ты ещё не освоилась в лесу. Но здесь же можно окочуриться с перепугу! И я тоже хочу искать Маледиктуса!»

Сияя сквозь слёзы, Берта излагала мне историю о том, каким одиноким она нашла Мальсибера и как он сперва отвергал её заигрывания, потому что он такой «трудоголик, звезда и будущий министр магии».

«На работе мы могли по-быстрому выпить пинту сливочного пива, но что меня больше всего удручало — я не знала, о чём с ним говорить! Ведь я уже была помолвлена, представь себе! Моим первым женихом был очень состоятельный француз, поставщик вейл, а в Англию он приезжал закупать для импорта морщерогих кизляков. Но втайне я желала другого, более родного и порядочного. Когда он пыхтел надо мной, я думала только о Криспине...»

«Не может быть!» — сорвалось у меня с языка. Я не очень внимательно слушала, каждую минуту болезненно прислушиваясь, не раздадутся ли на крыльце сановитые шаги.

Пользуясь случаем, когда речь зашла о Хогвартсе, я спросила Берту, что ей известно о Кровавом Бароне и имеются ли какие-нибудь способы связаться с ним вне стен Хогвартса. В ответ прозвучало, что она впервые слышит о таком-то. Понятно. Я ощутила пустоту, хотя любопытство «что такого известно Барону, что может подгадить Лорду?» как-то уже отхлынуло.

Берта даже не заметила, когда я выскользнула из гостиной.