Нина Горланова в Журнальном зале 2007-2011

Моя гордость в этой маленькой комнате: божничка (я сама ее сделала). Икону Казанской Божьей Матери мне подарила Лина Кертман, моя подруга (много лет тому назад она привезла мне ее из поездки... по Золотому кольцу? Не помню уж). Рядом две наши венчальные иконы: Спаситель и Богородица. Мы обвенчались совсем недавно, месяц назад, хотя еще давно, на первой исповеди, батюшка велел обвенчаться. Но все не хватало денег: я накоплю положенную сумму, а в это время в церкви уже вдвое дороже стоит этот обряд... и так шли годы... наконец роман наш в “Новом мире” опубликовали, и я говорю: “С гонорара обвенчаемся!” А мне Кальпиди отвечал: “Если вы с гонорара “Нового мира” обвенчаетесь, то будете не обвенчаны, а новомирены”. И это на меня подействовало как-то странно, что я с гонорара... забыла про венчанье. А здоровье становилось все хуже, а у детей тоже не ладилась жизнь, и я поняла, что далее в грехе нельзя пребывать... Тут и областная премия, во время получения которой я вообще была так плоха, что буквально со сцены, с букетами, мы сразу на машине (на театральном автобусе) уехали домой... А наутро потихоньку все же отправились в церковь. Батюшка нам говорит: “Завтра начинается пост Рождественский, так что можно сегодня вас обвенчать — последний день”. А я в брюках — мы же хотели только договориться! Но дали мне платье, платочек, туфли, а муж побежал за кольцами. Отец Иона спросил у меня: “А если снова гонения будут на церковь, то как вы — не откажетесь от Бога?” — “Да разве от счастья своего люди отказываются?! — говорю. — Мы так рады, что обрели веру, неужели мы теперь от нее отречемся!” И отец Иона нас обвенчал — в пустой церкви (часовне Стефания Великопермского). Когда он спросил, не обещала ли я кому-либо еще свою руку, я заплакала и ответила: “Нет, честный отче”. Кому я нужна-то сейчас и кому могу что обещать?! Это лет двадцать пять тому назад я многим обещала... и тут меня осенило: и хорошо, что венчаюсь сейчас, а не тогда, когда искренне отвечать было б трудно... и пусть в чужом платье: я всю жизнь в чужих платьях (подруг) проходила, все нормально!.. Конечно, дети и друзья хотели бы быть на нашем венчанье, но так уж вышло, что не были... Как скромно мы прожили свою жизнь, такое и венчанье, даже символично... и в конце концов, на все воля Божья!..

И хотя я чувствовала себя слабой, все же выстояла весь обряд! И даже силы появились после (пешком шли домой). А дома дочери нас сфотографировали — они с утра уже купили для венчанья “Кодак” (с премии), а мы вернулись уже обвенчанными. Девочки немного разочарованы были, но тут же сфотографировали и успокоились. А потом оказалось, что у нас были в это время такие кроткие хорошие лица, вот чудо!

Еще на моей божничке стоит большая просфора, которую нам дал на последней литургии Артем Веденеев, после причащения: “У вас большая семья, это отнесите дочерям!” Я знала Артема мальчиком-студентом, ведь он сын нашего друга. А теперь — отец Артем. У моей бабушки всегда стояли на полке с иконами просфоры, и мне тоже захотелось быть похожей на бабушку. Она была очень предана вере, очень!

Рядом с просфорой стоит хлебец в виде птицы: его мне дала матушка-настоятельница женского монастыря, куда я отвожу деньги по обетам.

Еще одна икона — Сергий Радонежский — стоит на окне, ее я все время чувствую перед глазами, когда печатаю. Подарил один знакомый, который приходит к нам, чтобы... ругать наш роман. Ну, значит, надо еще лучше писать, икона Сергия мне говорит об этом.

Слева на стене висит освященный календарь с изображением иконы святителя Стефания Великопермского. Подарок Шуры Певневой. Я молюсь Стефанию давно, лет уже пять: “Пресвятой Стефаний, защитник всех моих земляков, спаси и сохрани!..” Словно какие-то отзвуки старых советских слов: “Я, юный пионер... перед лицом своих товарищей...” Защитник всех моих земляков!.. Но вот два года назад мне подарили календарь, а там написано тоже — про всех! “Святый отче Стефане, моли Бога о нас!”

Раньше на окне стояла мною написанная Ксения Петербургская блаженная, но она очень понравилась Марине Абашевой, и я ее подарила. Мечтаю съездить в Санкт-Петербург на могилу пресвятой Ксении, но... будет ли сие когда-нибудь, не знаю. Сколько раз я просила эту святую о помощи, и она всегда мне помогала!

В нашей маленькой комнате стоят три кровати. Одна осталась еще от приемной дочери Наташи, а кто ей давал — уже неважно. Другую кровать нам подарили лет двадцать назад Соколовские. А третью мы купили, как сейчас помню, с гонорара за “Филологического амура”. Эту неподъемную советскую мебель так трудно просто передвинуть во время уборки, а Боря Пысин в тот момент принес мне ее (матрац) из ближайшего мебельного магазина на спине, даже не перекурив ни разу (шесть кварталов). Муж и Юра Власенко несли деревянные спинки и не раз останавливались отдохнуть... Но вот уже год, как нет на свете Бори (нет такого винца, которое не победило бы молодца)...