Нет Шутта шуттее старого Шутта

– Сэр, я думаю, нам следует уйти с пути инспекторов и дать им делать свою работу, – сказал Бикер. – И в следующий раз, когда вы получите анкеты экологического воздействия, дайте их запомнить кому-нибудь ещё, а не Клыканини.

Шутт кивнул, наконец понимая:

– Что ж, тогда нам следует вернуться в лагерь. Инспектор Нюхач…

– Старший инспектор Нюхач, пожалуйста, – поправила женщина.

– Да, конечно старший инспектор, – поправился Шутт. – Если вам понадобится что-либо от моих людей, дайте, пожалуйста, мне знать. К вашим услугам.

– Надеюсь на это, – сказала старший инспектор Нюхач, – законы предусматривают огромные штрафы за препятствование экологической инспекции.

– Нам нечего скрывать, – улыбнулся Шутт. – Вы и сами все увидите, когда прибудете в наш гостевой отсек…

– Навряд ли, – оскалилась в ответ Нюхач. – Правила запрещают нам селиться у вероятного нарушителя. Мы разобьем собственный лагерь, капитан. И он будет построен с минимальным вредом для окружающей среды. Теперь, если вы не против, мы закончим разгрузку.

– Конечно, – удрученно сказал Шутт.

– Простите, мэм, – раздался голос Шестеренки. – Вы не могли бы отозвать свою собаку?..

Нюхач ничего не ответила, так как занималась наклеиванием таблички «КОНФИСКОВАНО. ЗАГРЯЗНЯЕТ ОКРУЖАЮЩУЮ СРЕДУ» на дверь аэроджипа.

– Гав! – сказал Экопес Барки. – Гав, гав, гав-гав!

Ничего похожего на лагерь Легиона Лжец (так Зиггер теперь называл себя) раньше не видел. С одной стороны, людей было большинство, с другой, других видов также было немало и он не чувствовал себя одиноким. Он был единственным лепоидом в лагере, по крайней мере, на глаза ему больше ни один не попадался.

Это приключение было непросто забыть.

К счастью, прошло все достаточно быстро, казалось бы, не успев даже начаться. Но пока он не был осмотрен и опрошен врачами, автодок вколол ему в руку по меньшей мере дюжину прививок. Врачи добрых полчаса смотрели в базе, какие вакцины ему, вероятно, понадобятся, а от каких опасности больше чем пользы. На следующий день ему все ещё было плохо. Может виной тому реакция на прививки, может – что-то ещё. Все люди были очень коротко острижены. Принадлежа к виду, не имеющему длинного волосяного покрова, Лжец был избавлен от этого унижения. Правда, комбинезон ему выдали по крайней мере на три размера больше, чем надо и армейские сапоги нисколько не подходили для его длинных ног. Он был готов возмутиться, пока не обнаружил, что ни у кого форма полностью не соответствует требуемому размеру. После получаса поисков и обмена он получил комбинезон практически идеально подходящий по размеру, обменявшись с долговязым человеком в очках, который при вступлении в Легион принял кличку Паук. Правда, сапог подходящих Лжецу по размеру, ни у кого не нашлось. А появляться без сапог было бы серьезным дисциплинарным нарушением.

Но у Лжеца было много других проблем, чтобы переживать из-за сапог. И главной проблемой был обучающий инструктор, сержант Питбуль, внешне принадлежащий к человеческому роду, хотя ходили слухи, что частично сержант не человек. Какой именно частью – новобранцы ответить были не готовы, по крайней мере там, где сержант может их услышать, то есть, во всей казарме. По крайней мере, сержант обладал даром врываться в комнату сразу после сказанной в ней кем-то критики в адрес дисциплины в Легионе. А до вступления в Легион никто не мечтал стать преступником.

На третий вечер обучения Лжец и его товарищи поняли что вербовщики Легиона сказали правду: тренировочный лагерь Легиона не был легким местечком.

– Святой Элрод и все силы небесные, я никогда раньше не знал, что существует столько мест, которые могут болеть, – сказал Шарли, лежа на койке сразу после отбоя.

– Это несущественно, – откликнулся Паук. – Я никогда не знал, что есть столько неправильных способов носить форму.

Лжец кивнул. Даже найдя форму, подходящую по размеру, у него возникали проблемы с её правильным ношением – по крайней мере, так считали сержанты.

– Я считаю, они хотят научить нас уделять внимание деталям, – сказал он. – В окружении врага одна маленькая деталь может очень многое значить.

– О, Боже! – воскликнул Паук. – скажи, какая ему разница, правильно ли я закрепил пуговицу на рукаве?

– Я имею в виду другое, – ответил Лжец. – Они хотят обучить нас не забывать про мелочи – затем, чтобы мы, находясь в бою не упустили мелочи, которые могут нас убить.

– И все же я не слышал, чтобы кто-либо был убит пуговицей, – настаивал Паук.

Лжец собирался попробовать повторить объяснения снова, но кто-то прошипел «Питбуль!» и весь кубрик замолчал, опасаясь гнева сержанта. На сей раз ничего не произошло, но когда новобранцы поняли, что тревога была ложной, половина из них уже спала и никто не хотел жаловаться на службу.