Несколько карт из цыганской колоды

Андрей достал из пачки сигарету, помял ее и снова засунул обратно: курить не хотелось. «Надо же… Арджуна получил-таки «оружие богов»…» – Андрей словно бы стоял перед огромным обрывом, под которым мерцали все звезды вселенной. И невозможно  было отвести глаз от этого величия и красоты, равно как и поверить в то, что все это есть. на самом деле. Но верить приходилось. Андрей уже давно привык к этому странному чувству. Не то чтобы он действительно верил в происходящее, ибо нормальный ум в это поверить не может. Но он просто привык, как привыкают к мысли, что большая масса искривляет пространство или, что один и тот же электрон находится одновременно  «везде»: и на столе, за которым ты сидишь и в ядре галактики NGS1300, дело лишь в разнице вероятностей. Платон Карпыч уже неоднократно доказал своими советами и рекомендациями, что он не просто помнит, он еще и ЗНАЕТ! Андрей был способен, хоть и с трудом, понять, что можно «помнить» далекое прошлое: в конце концов, вполне могла оказаться правдой буддийская идея о переселении душ, но он не понимал как можно одновременно «помнить» будущее, и при этом утверждать, будто бы оно «в твоих руках». И, тем не менее, Платон Карпыч нередко говорил как о прошлом, так и о будущем. Правда, говоря о будущем, он никогда не называл имен, разве только, если они касались непосредственно судьбы Андрея.

Они часто беседовали как о делах относительно мелких, так и о глобальных.  Как-то, например, Андрей спросил совета, куда было бы лучше поступить. Он всерьез подумывал идти в какое-нибудь военное техническое училище, но Платон Карпыч отговорил, выставив совершенно невероятный аргумент, будто через несколько лет страна, которая сегодня казалась незыблемой как галактика, распадется на множество стран помельче и армия будет сильно сокращена, а потому можно оказаться не у дел.

– Многих уволят, – говорил он, сплевывая табак, прилепившийся к языку, – кто-то и на гражданке себя найдет, а многие уйдут в криминал, иные – и вовсе просто сопьются… В общем, я бы советовал тебе искать другое направление. И главное – языки учи! Это – точно пригодится.

Говорили и о делах более далеких. Однако чем о более отдаленном будущем они беседовали, тем более смутными выглядели его ответы.

– Понимаешь, – объяснял Платон Карпыч,  – я ведь вижу только наиболее вероятное будущее. То, что будет с нами минут через десять-пятнадцать – можно сказать, что уже предначертано, и видно очень ярко и понятно, а то, что будет через десять лет, я вижу лишь в общих чертах, это словно бы как статуя, обернутая в марлю, понимаешь? Понятно, что статуя, но кто это: Дионисий с гроздью винограда или Сатурн с серпом?

Андрей в этот день решил возвращаться домой длинной дорогой. Все сказанное, как и всегда, навалилось на него, и он шел и все думал, думал… Он пытался понять, как в одном человеке может помещаться столько знаний, столько памяти, и при этом ведь не наблюдалось никаких признаков того, что он вот-вот взорвется.

Придя домой, Андрей отыскал неведомо как оказавший томик Эдгара По на английском в издательстве «Пингвин», и решил что с сегодняшнего вечера он будет переводить минимум пять-шесть предложений ежедневно и выучивать не менее десяти слов. С чего-то нужно было начинать.

                        * * *

– А что имел в виду Иешуа, когда говорил о том, чтобы подставить «правую щеку, когда тебя ударили по левой» – поинтересовался как-то Андрей в одной из бесед, – вы с ним говорили об этом?

– Ты понимаешь… там вообще все не так было.

– А как? – жадно спросил Андрей.

– Ну, согласно Евангелие от Матфея, он это будто бы сказал в Нагорной проповеди, мол, если тебя ударили по левой щеке, то подставь и правую. Но все было не тогда и не так. И Матиягу, который теперь Матфеем зовется, тогда еще не примкнул ко всей этой компании. А дело было в праздник, кажется, в Суккот… Да, точно, мы ведь сидели в шалаше, недалеко от дома Шауля, совсем рядом с Овечьими воротами. Ну, праздник был как праздник – пили вино, беседовали… Когда вдруг вваливается вдрызг пьяный Шимон. Лицо у него было разбито, и сам он в грязи с ног до головы – явно поучаствовал где-то в уличной драке. Он вообще был не дурак подраться, да и выпить лишнего тоже. В общем, никто особенно и не удивился. И вот, из его пьяного возмущенного ворчания стало понятно, что он встретил какого-то старого приятеля, с которым и напился в таверне на другой стороне города, была там такая… довольно грязная… у Яффских ворот. Они уже приговорили кувшин вина,  когда их стала задирать какая-то пьяная компания, кажется, торговцев-греков. Слово за слово, завязалась драка, как это обычно и бывает, и греки их побили, отобрали деньги и продолжили на них же пьянствовать. Шимон же требовал, чтобы мы немедля пошли и сцепились с теми греками и отобрали у них его кошелек.

– Вы друзья мне или нет? – возмущался он, еле ворочая языком.

Иешуа велел ему сесть и успокоиться. А после сказал: