Не лги мне

– Я стараюсь помочь по мере сил, учитывая обстоятельства. Если ты готова подождать до понедельника, тогда ладно. Полагаю, ты тоже сейчас занята.

Я наконец остановилась:

– Не хочу показаться неблагодарной. Просто после возвращения в город мне и так весьма нелегко. А тут еще навалились эти угрозы и похищение.

Кивнув, она скрестила руки на груди:

– Я сама мать-одиночка, мне тоже нелегко. Ты не подумай, я вовсе не сравниваю наши жизни. Расскажи, почему ты подозреваешь свою двоюродную бабушку?

Я ввела Тиган в курс дела как можно более сжато, осознавая, что ее драгоценное время стремительно ускользает.

– Итак, как видишь, моя двоюродная бабушка – прирожденная актриса. Мне и в голову не приходило, что у нее есть темная сторона.

– Значит, по-твоему, она угрожала тебе и похитила Зака, боясь, как бы ты не обнаружила, что она купила ребенка?

– Ну, из твоих уст версия звучит несколько притянуто, но да, именно так я и думаю.

Тиган кивнула:

– Возможно. Ты не думала, что она убила любимого сына или как-то причастна к убийствам Кормье? Раньше ты была склонна считать, что угрозы связаны с другими преступлениями.

– Ну да, в этом я ошиблась. Мне хотелось выяснить, что случилось с Диконом, вот я и свалила все в одну кучу.

– Как думаешь, бабушка Тресси могла убить Стрикленда?

– Да, – без раздумий ответила я.

– Ладно. Мы с лейтенантом Оливером ее допросим. Если она признается или обнаружатся улики, позволяющие арестовать ее по подозрению в убийстве, я дам тебе знать. А пока не разговаривай с ней и никоим образом не намекай, что она под следствием.

– Разумеется.

Тиган повернулась к группе коллег на берегу и помахала им.

– Мне пора.

– Подожди. Скажи, есть какой-нибудь прогресс в деле Кормье?

– Я не вправе отвечать на этот вопрос.

– Ты говорила, что доказательства их убийства существовали изначально. Не пояснишь?

Меня снедало любопытство с тех самых пор, как всплыла эта информация.

– Почему ты так одержима этим старым делом? Знаю, в школе вы с Диконом встречались, и все же…

Как бы сентиментально это ни выглядело со стороны, Дикон значил для меня гораздо больше, чем подростковая любовь. И всегда будет значить.

В трудный период моей жизни, когда умирала мама, а до Зака невозможно было достучаться, я могла поговорить только с Диконом. Поговорить по-настоящему. Помощь Ба нельзя переоценить, однако она не умела вести бесед по душам и уж тем более выслушивать страхи и переживания. Ба – человек старой закалки, с суровым характером; она лишь советовала смириться с неурядицами и жить дальше, как поступала сама.

Сложно было объяснить все это Тиган.

– Скажем так. Пусть я и была подростком, но никогда ни к кому не чувствовала большей привязанности, чем к Дикону. Даже сейчас.

Тиган покачала головой:

– Мне очень жаль, но я правда не могу подвергать риску расследование, обсуждая улики.

Печально, но ожидаемо.

– Понимаю.

– Блэкуэлл!

Тиган кивнула и направилась к окликнувшему ее коллеге:

– Увидимся, Джори.

Я наблюдала, как Тиган уходит, однако на полпути она остановилась, подняла руку, указательным пальцем прося еще подождать, и, к моему удивлению, вернулась.

– Мы обнаружили видеозапись. Мама Дикона снимала его в смокинге и с бутоньеркой. Мгновение спустя в дом кто-то вошел, раздались выстрелы, камера упала. Затем наступила тишина, и перед тем, как села батарейка, раздался шум – предположительно вернулся убийца с сообщниками, чтобы избавиться от тел и улик.

У меня бешено колотилось сердце, едва не выпрыгивая из груди. В последние минуты своей жизни Дикон, вероятно, думал обо мне, одетый в смокинг для выпускного и с моей бутоньеркой.

Видеозапись! Я вдруг осознала значимость этой улики:

– Убийцы на записи не видно?

– Ракурс съемки не позволил.

– А голоса?

– Слишком неразборчивы для идентификации. Криминалисты не сумели сопоставить их ни с одним из подозреваемых. Не узнали их и ближайшие родственники Кормье.

– Пришлите запись мне.

– Нет. Я же сказала…

– Но я могу помочь! Я отлично распознаю голоса. У меня синес…

– Блэкуэлл! – В оклике лейтенанта Оливера прозвучали стальные нотки.

Тиган поспешила вернуться к коллегам.

Сердце колотилось в груди. Если я доберусь до той записи, то смогу раскрыть дело. То есть при условии, что убийца – кто-то из моих знакомых.

Глава 30 Тиган

Наступило воскресенье, заключительный день фестиваля и его кульминация – долгожданное благословение. Суда выстроились за подъемным мостом, ожидая своей очереди к архиепископу, прежде чем отправиться в залив для открытия рыболовного сезона.

Небольшая лодка, на которой, по утверждению Холта, перевозили упаковки героина, кокаина и метилфентанила, находилась в середине очереди, как бы иронично это ни звучало. На боку красовалось название: «Зефир»[11].

Архиепископ в белой митре и черной сутане с красной окантовкой стоял на деревянном причале и громким, четким голосом говорил в микрофон: