Не было бы счастья…

— Не будь дураком, Князев, — снисходительно хмыкнул Виталий. — Там работа смех — одно сплошное удовольствие. А зарплата идёт и плюс премия. Опять же, у начальства на виду, смекаешь?

Уже в дверях Гуськов вдруг стал серьёзным и даже нахмурился:

— Ты это, о нашем разговоре не болтай, я тебе как своему обсказал, что да как. И потом посмотрим, может, ты себя не проявишь с нужной стороны, тогда и вообще не о чем трындеть, понял?

— Не волнуйся, я треплом никогда не был, — буркнул Олег.

Комната ему понравилась, думал хуже будет, всё же общага. Но оказалось чисто, аккуратно и даже уютно. Правда, ничего лишнего: две кровати, две тумбочки, стол возле окна с графином и двумя не парными стаканами. В крохотной прихожей шифоньер. В конце длинного коридора кухня и напротив душевая и туалет. Сосед тоже понравился. Вроде спокойный парень с чуть раскосыми глазами. Зовут Эльдар Гараев.

Когда Олег вошёл в сопровождении коменданта, коренастого пожилого мужчины с набрякшими веками, Эльдар выбрался из-за стола, на котором были разложены тетрадки и, пожав Олегу руку, произнёс:

— Вон тут в шифонъэре верхние три полки мои. Остальные свободны. А где вторая дверь, там можно на плечики вешать одежду, но свободных нет, я из дома привёз. Шифонъэр старый, и если неплотно дверцу закроешь, она может открываться и скрипеть.

Он так всё время и говорил «шифонъэр», отчего Олегу становилось немного смешно и легко. Свой чемодан он поставил под кровать, как и сосед. Потом старательно разложил немногочисленные вещи в шкаф. Даже трёх полок не понадобилось, двух хватило. Посудой он ещё не обзавёлся, и Эльдар предложил выпить чаю прямо в комнате. Чего через весь коридор тащиться из-за двух стаканов? Главное, чтобы комендант Арсений Евсеевич не увидел, что кипятильником пользуются. Новый знакомый оказался словоохотливым, и Олег старался узнать о работе и порядках побольше, а то Гуськов этот только про общественную работу талдычил. Но через полтора часа Эльдар посмотрел на часы и категорически заявил:

— Ну ладно, поболтали и хватит, мне надо курсовую писать. И учти, если хочешь девок водить или гулянки устраивать, то сразу ищи другого соседа. У меня экзамены скоро, мне тишина нужна.

— Ты что? Каких девок? — искренне удивился Олег. — Вообще-то я женатый.

— И что, женатые не гуляют, что ли? — усмехнулся сосед.

— Я нет, — нахмурился Олег. — И потом сюда кажется мать родную не проведешь, не то что девушку. На каждом повороте дежурный.

— Кому надо — проведет, не сомневайся, — подмигнул Эльдар и, словно чтобы прекратить дальнейшие расспросы, демонстративно уткнулся в книгу. Олег бесцельно прошёлся из угла в угол, не зная, чем заняться.

— Сходи к кастелянше на второй этаж, получи постельное бельё, — не поднимая головы от книги, бросил сосед.

Ну хоть занятие нашлось.

Несмотря на все опасения, Олег довольно быстро сообразил, что к чему. Работал, как всегда, старательно, аккуратно. К радости начальника смены, не докучал лишними вопросами, сам разобрался. «Дядя Гриша», как между собой прозвали мастера молодые ребята, с одобрением посматривал, как Олег убирает своё рабочее место. Шкафчик — хоть на выставку. Ветошь всегда сложена ровной стопкой, наряд на работу аккуратно прикреплен к дверце. В кои-то веки «блатной» работник оказался дельным. С остальными Олег тоже нашёл общий язык. Добродушный и покладистый, с приятным открытым лицом, он вызывал симпатию. Жаль только, что свёл дружбу с этим прохиндеем Гуськовым. Ну да это его дело, что с приезжих взять. Сказать по правде, Виталий ему надоел до чёртиков, но Олегу казалось совершенно невозможным послать навязчивого активиста куда подальше. Гуськов действительно вскоре стал освобожденным секретарем и, нацепив вместо рабочего комбинезона костюм и обзаведясь блестящей папкой из дерматина, шастал по автобазе с таким видом, словно карающая десница.

В редкий выходной, с наслаждением повозившись в отцовском гараже (это ж не работа, а в удовольствие), сидя за столом, щедро накрытым матерью, жаловался:

— Достал меня этот Гуськов! То на курсы повышения запишет, то стенгазету делать, статьи из газеты выбирать. То политинформацию готовить!

— Вот злыдень! Управы на него, что ли, нет над людями измываться? — возмущённо вскинулась бабаня, подвигая блюдо с пирожками ближе к внуку.

— Ничего, сынок, пускай, — качала головой Антонина… — Без этого в люди-то не выйдешь. Ты молодой, здоровый. Подумаешь, газету склеил или на собрании лишний раз выступил. Начальство таких всегда привечает, значит, свой, надёжный. Ты этого Гуськова держись, вишь, какой ловкач из деревни, а Москву начальником.

— Верно, Тонечка, — тут же поддакнула бабаня. — Слушай мать-то, Олежек. Ты дружи с этим Гусиным.

— Гуськовым, — машинально поправил внук, с тоской посматривая на часы. Вот неприятность: как ни крути, а надо бы явиться к жене и дочке. Эта повинность портила всю радость от приезда. Действительно, странно будет, что законный супруг, приехав с работы, к семье носу не кажет. Понятно, навестил отца с матерью, но пора и честь знать.