Называется Жизнь (социологический роман)-Вторая Часть Дилогии

После школы Инга пошла работать в правоохранительные органы, чтобы заработать стаж для поступления на юридический. Алик же пошел работать с отцом-мясником на Привоз. И они стали словно классовыми врагами. Инга была проникнута идеями борьбы с одесскими спекулянтами, всякими жуликами, Алекс и его семья были для нее олицетворением этого жулья и спекулянтов. А когда однажды мама Алика под видом просьбы помочь разобраться в каком-то документе заманила Ингу к ним в квартиру и стала предлагать ей "золотые горы", если она будет дружить с ее сыном, Инга приняла это как оскорбление и, не считаясь с этикетом, унизила мать Алика грубыми репликами. Спустя года два мама Алика снова предприняла попытку войти в контакт с Ингой, так как по иронии судьбы в прокуратуре, где Инга работала, в производстве находилось уголовное дело, в котором подозреваемым был Алик. Мама Алика, придя к ним домой, попыталась у юной, неопытной Инги раздобыть какую-то информацию о деле. Но Инга без разговоров, в самой бескомпромиссной форме выгнала женщину, а та посылала непреклонной девушке в ответ жуткие оскорбления и проклятия.

И вот встреча. Встреча. Через сколько же лет… Почти через сорок лет. Кто бы мог подумать! А Алекс между тем продолжал:

— Вы не представляете, чем и кем была Инга в нашем дворе. Моя мама не переставала говорить: "Откуда в такой бедности могут появиться такие аристократические девушки". Инга была как ангел в нашем дворе. А какая у нее была коса! Ну что говорить, я мечтал о ней, но я даже не смел к ней подойти… И вот, встреча…

Инга стояла молча, в оцепенении. Ей было гадко, противно, она не хотела здесь быть и не знала, что делать. Рита смотрела с любопытством то на Алекса, то на Ингу. Она видела, что Инга не разделяет восторга хозяина от этой встречи, и уже попрекала себя тем, что затащила сюда Ингу.

В это время раздался звонок в дверь. Алекс извинился и пошел открывать

Инга с Ритой сразу воспользовались моментом и заняли места на диване в дальнем углу холла. Из этого угла была видна "дайнинг рум" (столовая), не менее изысканно и богато обставленная, чем главный холл. В центре находился длинный стол и в комплекте с ним царственные стулья… У Инги складывалось впечатление, что дизайнеры, которые оформляли дом Алекса, за основу взяли убранства европейских дворцов, чтобы повторить все здесь в миниатюре.

Однако свое мнение ей пришлось поменять, когда они с Ритой, следуя совету стоявших рядом гостей, направились в "художественный салон" дома. Эта комната казалась вызовом классике и демонстрацией того, что и хозяин поклоняется не только классическому, но и ультрасовременному стилю. Прежде всего поражала мебель. Она была абсолютно вся стеклянная: и стол посредине, и что-то вроде этажерки, и тумбы, и потрясающие воображение скульптуры и вазы (большие и маленькие) из стекла. Все было в голубовато-розовых тонах. Посреди комнаты, на полу под столом, располагался выполненный по заказу белый ковер, воспроизводящий в абстрактном рисунке тона мебели. На стенах картины современного авангарда в дорогих, современного дизайна рамах.

— Да, Инга, когда есть деньги… — говорила Рита, восторженно вертя головой.

— Ну, еще нужно иметь вкус, все это любить, — сказала Инга, следуя за Ритой снова в большую гостиную.

— Ну, Инга. Так об чем мы будем говорить. Это же Алекс! — засмеялась Рита. — Чего-чего, а вкуса и любви к роскоши Алексу не занимать.

— Аркадий! Аркадий! Привет! Привет! — послышалось отовсюду.

— О, господи! — сказала Рита Инге, закатив глаза. — Я ж тебе говорила, что мое бывшее сокровище может здесь оказаться. Ну теперь можешь быть спокойна, Инга, если тебе неприятно здесь быть в центре внимания. Ты от него избавлена. Все внимание будет на моем бывшем муже. Если гости сами его не направят на него, то он сам на себя все перетянет. Он не может быть на вторых ролях. Так что считай, что он уже нас прикрыл.

Аркадий, холеный, ухоженный, элегантно одетый, в окружении восторженной толпы примерно из тридцати человек внес себя в гостиную. Он сразу увидел бывшую жену с подругой и направился к ним.

— Здравствуй, Риточка. Рад тебя видеть, — сказал он и формально поцеловал ее в щеку.

Затем он приветливо поклонился Инге, протянул ей руку, внимательно заглядывая в глаза.

— Эти прекрасные глаза мне уже встречались когда-то, — сказал он с аристократическим изыском.

— Вот старый бабник, — рассмеялась дружелюбно Рита. — Все может забыть, но глаза женщины — никогда. Это — Инга, Инга! Узнаешь? Она когда-то работала в Одессе в прокуратуре.

— Да-да, что-то припоминаю. Вы участвовали в наших адвокатских семинарах, кажется, да?

— Ну, это нельзя назвать участием, — улыбнулась Инга по-детски застенчиво. — Просто я приходила слушать, мне было страшно интересно, ведь я пришла в правоохранительные органы сразу после школы, — ответила Инга, чувствуя себя некомфортно из-за невольной почтительности к Аркадию, вопреки внутреннему негативному к нему настрою под влиянием сказанного о нем Ритой.