Называется Жизнь (социологический роман)-Вторая Часть Дилогии

— Так в том то и дело, что она его предупредила, что будут люди. И он бы мог просто сослаться на плохое самочувствие и отказаться. Так нет же, он согласился пойти в самый дорогой ресторан. И этим людям, каждой паре там стоило, может, по триста долларов. Ведь они же за него заплатили. Ну хотели люди посидеть с ним за одним столом. Посмотреть, ну задать какой-нибудь вопрос. Так они же за это заплатили. Мне как-то пришлось быть на концерте крупного музыканта из Европы. И я купила билеты дороже самых дорогих, потому что это давало право участвовать в коктейль-парти после концерта. Так знаешь, и сам он, и вся его группа со всеми общались, фотографировались. Люди заплатили, чтобы приобщиться к знаменитости, причем знаменитости — звезде мировой величины! А наши… А ведь американцы же на них не пойдут. Так будьте благодарны, что соотечественники ходят. Хотя со сцены признавался в любви к эмиграции, говорил, что чуть ли жить не может без заокеанских соотечественников, из-за чего и едет сюда. И вот такой парадокс получается: им нужны наши деньги, но не нужны мы, а мы отдаем им нашим деньги, потому что они нам нужны. Это как любовь без взаимности…

— Я больше ни ногой ни на один концерт, — сказала с грустью Инга.

— Вот я чувствую, — сказала Рита, — что у тебя зарождается такое же настроение, как у нас, желание проанализировать, что же есть эмиграция.

— Да, это действительно стоит сделать. — сказала Инга.

— Ну вот мы и приняли решение! — обрадованно сказала Рита. — А теперь я тебе объявлю о следующем мероприятии. Оно состоится через два дня. Мы с тобой приглашены на супер-парти! Такого ты еще точно не видела.

— А кто, что это за публика там будет?

— Там будут богачи. Богачи — без разбора, кто чем занимается. Это и врачи, и лоеры, и бизнесмены. И очень образованные, и имеющие несколько классов советской школы. Но все богатые, успешные. Например, Алекс, тот, к кому мы едем, у него целый парк такси. Машин двести. Еще у него ювелирные магазины. В общем, богатый человек. Правда, его жена немного обчистила при разводе. Но ничего. Ему кое-что осталось, и немало. Так что завидный жених. — Рита рассмеялась.

— А чего он развелся?

— А кто его знает. Чужая жизнь — потемки. У него один сын — тоже богатый. У него свой бизнес — мебельные магазины, еще что-то. И вот с женой разбежались. Думаю, он ей изменял. Он красавец. Примерно наш ровесник. Он следит за собой до умопомрачения. Прически, маникюры, педикюры. Роскошно одевается. Бабы липнут.

— А тебе не приходило в голову?..

— Ну что ты, Инга. Я хоть и хочу танцевать, но отдаю себе отчет. Я скорее могу понравиться молодому, неискушенному парню, чем такому, как Алекс. Это разбалованный, тертый мужик, уверенный в себе. Ему не нужен кто-то для души. Я думаю, что он теперь возьмет себе какую-нибудь девственницу юную и будет с ней играться. Тебе там будет просто интересно. А может, и для нашей будущей книги что-то извлечем. Там такие будут типажи, такие будут наряды и бриллианты. И это тебе не Брайтон-Бич. Здесь все будет по-настоящему дорогое. Тут спуску не дадут. Они отвернут воротник и посмотрят на бирочку — какой фирмы. Здесь все соревнуются, у кого дороже дом и ремонт в нем, у кого дороже машина, шуба, даже тапочки должны быть не менее, чем Сакс Фифт Авеню.

— Ой, я, признаться, ничего такого даже не взяла с собой, хотя у меня дома есть дорогие вещи…

— Ну, не беспокойся. Вот, померь. — Рита достала из пластикового мешка то самое "маленькое черное платье", которое Инга отказалась мерить в магазине.

— Ты что, Рита! — воскликнула она.

— Инга, это тебе мой подарок. Если оно тебе подойдет, это тебе от меня.

— Но, Рита. Я не могу от тебя принять…

— Так, сначала померь, — сказала Рита Инге, как старшая сестра бы сказала младшей. — Может, нам и говорить не о чем. А потом посмотрим.

Инга смущенно взяла платье и поднялась наверх. Через несколько минут она спустилась в этом едва прикрывающем колени черном платье и во взятых с собой белых лакированных итальянских лодочках на высокой шпильке.

— Ну как на тебе сшито! Все, теперь я спокойна, Инга! У тебя наряд есть, он тебе очень идет. У меня тоже кое-что найдется. Так что перед бомондом не ударим лицом в грязь.

— А что ты наденешь, покажи? — сказала Инга с нетерпением в голосе, как малыш, который что-то просит у старших.

— О'кей, ван момент, — сказала Рита и, пританцовывая, пошла наверх в свой гардероб. Через несколько минут она, имитируя королевскую походку, спустилась по лестнице в длинном облегающем платье. Оно было черного цвета, с белой отделкой, которая узкой полосой, как змея, проходила наискосок вдоль всего силуэта, придавая стройной фигуре Риты изумительные очертания. Черные, с белой отделкой, изящные туфли были как будто специально изготовлены к платью одним и тем же дизайнером.

Она взяла Ингу под руку, подвела к большому зеркалу и сказала:

— Ну посмотри, какие же мы красавицы. А знаешь что, давай выпьем. Пошли. — Она потащила Ингу за руку в кухню, налила еще по рюмке коньяка и сказала: — Инга, я тебя ждала много лет. Спасибо, что приехала, дорогая Инга.