Читаем Настоящий Древний Рим. Мифы и правда о Вечном городе полностью

Итак, рабовладелец имел полное право эксплуатировать раба «на износ». Но если раб был шустрым, предприимчивым, талантливым, то часто гораздо выгоднее было через какое-то время дать ему свободу. Бывший раб все равно оставался связан со своим господином, но при этом уже имел очень большую мотивацию достичь успеха, разбогатеть и оставить что-то своим потомкам, а самое главное, передать своим детям статус римского гражданина. Вольноотпущенник работал с гораздо большей охотой, а его патрон был искренне заинтересован в том, чтобы ему помочь, ведь наследство вольноотпущенника было отчасти и его имуществом. Он мог замолвить за него словечко, написать рекомендательное письмо и даже дать поручительство. Вольноотпущенники приобретали особую ценность для влиятельных сенаторов, которым закон запрещал участвовать в торговых и ростовщических операциях. И уже в эпоху Поздней Республики вольноотпущенники активно вливаются в коммерческую и банковскую деятельность, представляя интересы своего патрона и обогащая и себя, и его. В источниках мы встречаем множество вольноотпущенников, которые выступают самыми доверенными лицами своих бывших хозяев и являются их самыми верными помощниками. Не удивительно, что именно вольноотпущенникам знатные римляне поверяют свои самые деликатные дела, поручают им управление своей перепиской, имуществом, привлекают их к помощи на войне и в политике. Так вольноотпущенники приобретают все большее влияние и создают огромные состояния несмотря на то, что отношение к ним со стороны свободнорожденных всегда содержало известную долю презрения, ведь они – вчерашние ничтожные рабы.

Такие люди есть рядом с любыми крупными деятелями эпохи Поздней Республики, о которых сохранились сведения в источниках. Вороватые вольноотпущенники в окружении Суллы. Любимец Помпея Магна вольноотпущенник Деметрий, которому стараются угодить все, кто ищет поддержки Помпея, – «молодой человек, весьма неглупый, однако слишком злоупотреблявший своим счастливым положением»[367]. Вольноотпущеннику Филаргиру Катон доверяет отвезти в Рим отчет о деньгах, собранных при аннексии Кипра. Останки Помпея, обезглавленного в Египте, похоронил на берегу его вольноотпущенник Филипп. Цезарь, одержав победу в Александрийской войне и подтвердив царский статус Клеопатры, оставил в Египте три легиона, а во главе них поставил Руфина, сына своего вольноотпущенника. Финансовая поддержка богатых вольноотпущенников Цезаря очень помогла его наследнику Октавиану на старте его карьеры. Перед смертью Марка Антония и Клеопатры переговоры между ней и Октавианом велись через доверенных вольноотпущенников.

В эпоху Империи роль вольноотпущенников естественным образом возрастает, поскольку правители, следуя традиции, продолжают пользоваться их помощью, но теперь их привлекают для решения задач государственных масштабов. При Августе вольноотпущенники занимали лишь низшие посты и их влияние не было большим, но уже при императоре Клавдии (41–54 гг.) они становятся кем-то вроде личных министров, а их власть и богатство были огромными. «С тех пор мы узнали многих освобожденных от рабства более богатых, например, троих в правление Клавдия: Каллиста, Палланта и Нарцисса…»[368]. Нарцисс был советником Клавдия по делам прошений и заведовал всей перепиской, Палант управлял финансами, в ведении Каллиста были судебные вопросы. Состояние Нарцисса оценивалось в 400 млн сестерциев[369], Палланта – более 300 млн.[370] Они вызывали ненависть римской аристократии своим могуществом, коррумпированностью и вызывающим богатством. Правление Клавдия считается пиком влияния вольноотпущенников.

В дальнейшем считалось, что хороший правитель будет держать своих вольноотпущенников в узде и отводить им лишь второстепенные роли – служащие при наместниках, писцы и так далее. Но вольноотпущенники всегда были рядом, составляя ближний круг императора, помогая во многих делах и участвуя в переворотах. Император Диоклетиан (284–305 гг.), сам сын вольноотпущенника, стал императором и преобразовал государственный аппарат, окончательно превратив его в разветвленную бюрократическую систему, в котором императорские вольноотпущенники стали мелкими чиновниками.

<p>Миф XXI.</p><p>Император – это титул единоличного верховного правителя</p>

На самом деле: изначально у этого титула был совершенно иной смысл

Веками слово «император» было синонимом слова «власть». Символика и могущество, заключенные в этом слове столь велики, что многие правители разных эпох и государств именовали себя императорами. Палпатин, герой вселенной «Звездных войн» носит титул императора Галактики. И этот титул тоже родом из Древнего Рима.

Слово «imperator» образовано от «imperium» («империй») – «командование, власть отдавать приказы». Империй – это право повелевать, которую римскому должностному лицу вручает народ.

Перейти на страницу:

Все книги серии История и наука Рунета

Дерзкая империя. Нравы, одежда и быт Петровской эпохи
Дерзкая империя. Нравы, одежда и быт Петровской эпохи

XVIII век – самый загадочный и увлекательный период в истории России. Он раскрывает перед нами любопытнейшие и часто неожиданные страницы той славной эпохи, когда стираются грани между спектаклем и самой жизнью, когда все превращается в большой костюмированный бал с его интригами и дворцовыми тайнами. Прослеживаются судьбы целой плеяды героев былых времен, с именами громкими и совершенно забытыми ныне. При этом даже знакомые персонажи – Петр I, Франц Лефорт, Александр Меншиков, Екатерина I, Анна Иоанновна, Елизавета Петровна, Екатерина II, Иван Шувалов, Павел I – показаны как дерзкие законодатели новой моды и новой формы поведения. Петр Великий пытался ввести европейский образ жизни на русской земле. Но приживался он трудно: все выглядело подчас смешно и нелепо. Курьезные свадебные кортежи, которые везли молодую пару на верную смерть в ледяной дом, празднества, обставленные на шутовской манер, – все это отдавало варварством и жестокостью. Почему так происходило, читайте в книге историка и культуролога Льва Бердникова.

Лев Иосифович Бердников

Культурология
Апокалипсис Средневековья. Иероним Босх, Иван Грозный, Конец Света
Апокалипсис Средневековья. Иероним Босх, Иван Грозный, Конец Света

Эта книга рассказывает о важнейшей, особенно в средневековую эпоху, категории – о Конце света, об ожидании Конца света. Главный герой этой книги, как и основной её образ, – Апокалипсис. Однако что такое Апокалипсис? Как он возник? Каковы его истоки? Почему образ тотального краха стал столь вездесущ и даже привлекателен? Что общего между Откровением Иоанна Богослова, картинами Иеронима Босха и зловещей деятельностью Ивана Грозного? Обращение к трём персонажам, остающимся знаковыми и ныне, позволяет увидеть эволюцию средневековой идеи фикс, одержимости представлением о Конце света. Читатель узнает о том, как Апокалипсис проявлял себя в изобразительном искусстве, архитектуре и непосредственном политическом действе.

Валерия Александровна Косякова , Валерия Косякова

Культурология / Прочее / Изобразительное искусство, фотография

Похожие книги

100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии
1917 год. Распад
1917 год. Распад

Фундаментальный труд российского историка О. Р. Айрапетова об участии Российской империи в Первой мировой войне является попыткой объединить анализ внешней, военной, внутренней и экономической политики Российской империи в 1914–1917 годов (до Февральской революции 1917 г.) с учетом предвоенного периода, особенности которого предопределили развитие и формы внешне– и внутриполитических конфликтов в погибшей в 1917 году стране.В четвертом, заключительном томе "1917. Распад" повествуется о взаимосвязи военных и революционных событий в России начала XX века, анализируются результаты свержения монархии и прихода к власти большевиков, повлиявшие на исход и последствия войны.

Олег Рудольфович Айрапетов

Военная документалистика и аналитика / История / Военная документалистика / Образование и наука / Документальное